"Илья Ильич Азаров. Осажденная Одесса " - читать интересную книгу автора

над Родиной, многие из нас тогда еще не представляли.


* * *

С утра я все собирался съездить в зенитную батарею, сбившую вражеский
самолет. Но немалую трудность представляло выяснить, какой именно батарее
принадлежит честь первой уничтожить фашистского налетчика. Ни заместитель
командира по политчасти 61-го зенитного полка Шпарберг, ни начальник штаба
ответить на этот вопрос не могли. В самом деле, с батарей и наблюдательных
постов видели не один уходящий в сторону моря и резко снижающийся с черным
шлейфом дыма самолет, освещаемый десятками лучей прожекторов. К каждому
самолету тянулись трассы зенитного огня с десятков зенитных батарей с берега
и кораблей, и определить, какая из батарей сбила врага, было решительно
невозможно. Краснофлотцы, командиры и политработники каждой батареи были
уверены, что сбили именно они. ("Не может быть, чтобы мы мазали. Наши
снаряды наверняка угодили в самолет".)
Многие, однако, считали более вероятным, что самолет сбила 78-я
зенитная батарея, расположенная на Северной стороне. Туда я и поехал. И у
командира батареи лейтенанта Зернова, и у его заместителя по политчасти
политрука Тарасова, и у всех краснофлотцев настроение было приподнятое,
боевое.
Когда лейтенант подал команду стрелять по самолету боевыми снарядами,
рассказывали мне краснофлотцы, сначала решили, что это обычное учение и
сейчас же, как только будет проверена готовность, последует отбой. Но его не
последовало.
- А морально к боевым действиям мы были готовы, - говорил мне
Тарасов. - Сообщение-то ТАСС сообщением, но ведь мы заметили и другое: через
три дня после этого сообщения - в "Красном черноморце" передовая "За
мгновенную боевую готовность зенитных подразделений", в следующем номере
опять передовая - "Связь в подразделениях ПВО должна работать отлично".
Сначала удивились - слишком неожиданно такое внимание именно к нам,
зенитчикам, а потом поразмыслили - да ведь это не случайно. [20]
И тогда же обсудили обе передовицы со всем личным составом.
- Когда обсуждали эти передовицы, - сказал секретарь комсомольской
организации краснофлотец Иван Шатохин, - командир и политрук нам
втолковывали, что нам, зенитчикам, первыми открывать огонь по врагу. Так мы
и действовали...
Тут политрук Тарасов рассказал, как война помешала Шатохину съездить
домой. Ему предоставили очередной отпуск, провели заседание бюро и на это
время обязанности секретаря комсомольской организации возложили на члена
бюро младшего сержанта Пачкалова. Поскольку поезд уходит рано утром, когда
еще только начинают ходить катера, Шатохин отправился на вокзал вчера с
вечера.
Я посочувствовал Шатохину. И он рассказал, как сорвалась его поездка.
На вокзале он услышал сигнал большого сбора. Командиры и краснофлотцы,
вместе с ним ожидавшие поезд, решили, что опять начинается учение. А через
несколько минут из репродуктора послышалось: "Всем военнослужащим
возвратиться на корабли и в части".
- Мне стало не по себе, - говорил Шатохин. - Настроился побывать в