"Илья Ильич Азаров. Осажденная Одесса " - читать интересную книгу автора

бомб была уже на подходе к Констанце.
- Это наш ответный визит за вчерашний налет вражеской авиации, - сказал
начальник штаба ВВС Калмыков.
За пятьдесят минут мы доехали до Симферополя.
Город преобразился. Окна многих домов уже были накрест перечеркнуты
полосками бумаги. Привокзальная площадь стала необычно многолюдной.
В течение двух дней сюда собирались все, для кого так неожиданно
оборвался отпуск. Люди старались любым способом уехать к семьям, на места
службы.
В Сарабуз мы приехали, когда первая группа бомбардировщиков уже
вернулась с задания. Но на аэродром не возвратились два бомбардировщика. В
экипажах самолетов, вернувшихся из боевого полета, были и раненые. Нам
рассказали, что на обратном пути после бомбежки некоторые экипажи 5-й
эскадрильи наблюдали, как самолет старшего лейтенанта Чернышева пошел на
снижение в северо-восточном направлении. Видевших это успокаивало то
обстоятельство, что самолет шел на снижение не резко и без дыма. Но на
неоднократный вызов по радио самолет не отвечал. В штаб пришло донесение о
том, что разбитый самолет СБ обнаружен западнее Зуи.
К сообщениям о погибших, раненых, не вернувшихся в строй привыкнуть на
войне вообще нельзя. Но эти первые жертвы, первые горькие сводки
переживались особенно остро.
В тот день мы побывали на разных аэродромах бригады, беседовали со
многими летчиками, штурманами и стрелками-радистами, летавшими бомбить
вражеские базы и аэродромы.
Экипажи воздушных кораблей и технический состав находились у своих
самолетов, кое-кто подсчитывал [23] пробоины. Редкий самолет не имел хотя бы
небольшого повреждения. У одних были помяты баки, кабины, у других -
пробоины в плоскостях, следы пулеметных очередей.
Летчики отвечали на вопросы кратко, не вдаваясь в подробности:
- Бомбы донесли и сбросили над целью.
- Старался отбомбиться, как на полигоне.
- Нас обстреляли методом завес. Зенитная артиллерия расположена у них
вкруговую.
- Нас атаковали "мессершмитты" методом "сзади-сверху".
Легкораненые, участвовавшие в первой бомбежке, упрашивали не отправлять
их в госпитали. С тяжелоранеными перед их отправкой в тыловые госпитали
прощались всеми экипажами. Один за другим к раненому товарищу молча
подходили летчики, техники, штурманы, стрелки-радисты. Молча жали руку и
молча, нахмурившись, готовые снова подняться в воздух, отходили.
Я видел, как прощались товарищи со стрелком-радистом Смирновым. У него
был раздроблен подбородок, и он не мог говорить. Прощаясь с друзьями, он
каждый раз, лежа на спине, поднимал обе руки вверх, к небу, словно просил:
поднимитесь туда, отомстите...
Со многими прекрасными летчиками и штурманами познакомился я в тот
день. Командиром звена начинал тогда свой боевой путь один из лучших
летчиков, воевавших на Черном море, Герой Советского Союза И. Е. Корзунов.
Он закончил войну командиром воздушной дивизии, а сейчас генерал-лейтенант
авиации.
Еще дорогой Степаненко хвалил штурмана 4-й эскадрильи капитана
Толмачева, который на учебном полигоне всегда бомбил на "отлично". Меня