"Алексей Азаров. Идите с миром " - читать интересную книгу автора

петля на висельнике, возникают в памяти - была бы причина. "Ах, Слави! -
выговариваю я себе. - Ты все остришь, старина! Чувство юмора - это
прекрасно, но не кажется ли тебе, что применительно к данным обстоятельствам
оно являет пример перехода достоинства в недостаток?"
Плиты на перроне излучают жар адского котла. Между ними растет трава,
украшенная мусором и конфетными бумажками. Изучаю ее с обстоятельностью
человека, не знающего, куда девать свободное время. Кроме оберток чаще всего
встречаются горелые спички и окурки. Не попадется ли монетка на счастье?
- Чем это вы заняты, Слави?
Синьора Ферраччи с Чиной на руках и в обществе римского патриция в
шикарной фашистской форме. У патриция гордый нос и масса золота во рту.
- Мой кузен, - говорит Дина и склоняет голову набок, словно любуясь
нами. - Вы что-нибудь потеряли?
- Только терпение, синьора. И надежду увидеть вас,
- Знакомьтесь, пожалуйста.
Обмениваемся с патрицием пожатиями, и я получаю возможность целую
минуту любоваться ослепительным рядом золотых коронок. Кузена Дины зовут
Альберто Фожолли, и, если верить прононсу, он сицилиец. Перестав улыбаться,
он выпячивает нижнюю челюсть - модное для Италии движение, введенное в
фашистский обиход синьором дуче. Портрет Муссолини красуется как раз за
спиной Фожолли - на фасаде вокзала, повыше часов. Он огромен и служит
образцом для сотни других портретов, значительно меньших, которые прибиты
везде, куда только можно вколотить гвоздь. Ничего не скажешь, фашисты умеют
делать рекламу!
Легким зонтиком из китайского шелка Дина пытается спасти меня от солнца
и пронизывающего взора дуче, но зонт слишком мал, и тени хватает только на
болонку. Мило улыбаясь, Дина вовлекает меня в разговор.
- Я так люблю тепло... А вы?
- Разумеется.
- Если поезд задержится, Альберто свезет нас на набережную. О мадонна,
есть ли что-нибудь изумительнее пальм и моря?
- Придется вызвать машину из квестуры*, - говорит Альберто и солидно
вздергивает плечи. - К сожалению, я, как и ты, приехал поездом.
______________
* Квестура - полицейское управление.

- Это так мило - встретить меня здесь. Я не особенно рассчитывала...
- Ты же знаешь...
Дальше разговор скачет, как козлик по горной тропке. Намеки, понятные
Дине и Альберто и недоступные мне, сыплются камешками, не задевая моего
внимания. Из них я улавливаю только одно: кузен Дины - важная шишка в
фашистской партии.
Я не видел Дину с ночи. Фон Кольвиц гипнотизировал меня до утра, и я
уснул перед самой границей. Осмотр при переезде был поверхностным и
формальным, югославская стража, усиленная пожилым лейтенантом вермахта,
откровенно тяготилась своими обязанностями, и проводник, еще с вечера
собравший наши анкетки и паспорта, быстро увел ее в свое купе пить кофе.
Пробудившись на время осмотра, я тут же вновь принялся досматривать
отложенный сон, а фон Кольвиц остался бдеть, как на карауле.
Окончательно я проснулся в Триесте, когда поезд уже стоял и