"Алексей Азаров. Идите с миром " - читать интересную книгу автора

такие связи! Слушая ее, я пытаюсь затолкать орхидеи в вазу с узким
горлышком - пятый букет за эти дни. Предыдущие четыре тихо увядают в углах
гостиной. Цветы, пятнистые, как ситец, пахнут парфюмерным магазином.
Дина в курсе моих затруднений. С ловкостью, сделавшей бы честь
комиссару полиции, она мало-помалу выудила из меня все подробности.
Формализм швейцарцев и инертность немцев ее возмущают. Чуть-чуть больше, чем
следовало бы.
- Альберто все уладит. Наберитесь терпения, Слави.
Синьор Фожолли звонил из Рима и обещал приехать. Дина, кажется,
рассказала ему все.
Я молча расправляюсь с орхидеями и осторожно отталкиваю Чину, пробующую
мои брюки на крепость. Альберто приезжает дневным курьерским, и я готов ко
встрече с ним.
Мои отношения с Диной балансируют на грани дружбы и постели. Итогом
может быть и то, и другое; право выбора Дина оставляет за собой. Она еще
ничего не решила и не торопит события. В вагоне мне показалось, что
виконтесса Ферраччи более прямолинейна, но, познакомившись с Альберто, я
стал догадываться, что игра будет не так проста.
Завтра истекает срок разрешения квестуры. Если Фожолли не вмешается,
мне останется одно - убраться из Италии и поискать другой путь в Берлин. Я
почти жалею, что не воспользовался вариантом Белград - Вена - Прага. Что из
того, что я восемь месяцев работал в Вене и был связан делами с ПКСВ -
правлением компании спальных вагонов? Разве судьба так уж и обязана сыграть
со мной фатальную шутку; нос к носу столкнув на вокзале с кем-нибудь из
старых друзей Ганса Петера Канцельбаума, поразительно напоминающего собой
Слави Николова Багрянова - коммерсанта из Софии?
Пожалуй, я все-таки плюну на все и поеду через Вену.
- Будете завтракать, Слави?
Медленно и тихо целую руку Дины.
- Благодарю... Я перекусил в отеле.
- Мы же условились...
- Голод - превосходный корректор.
- Тогда кофе?
Одна из горничных - их у Дины три - приносит поднос с китайскими
чашками. Запах мокко в момент забивает парфюмерную сладость орхидей.
Надкусываю печеньице и делаю глоток - ровно полчашки. Терпеть не могу
ореховое печенье.
Дина возвращается к животрепещущей теме.
- Бедный мой Слави! Вот увидите, все отлично устроится. Стоит только
Альберто захотеть - и вы отплывете, как Цезарь.
- Захочет ли он?
- Это зависит от вас.
- Если сделка в Берлине сорвется, мне придется туго. Не уверен, сумею
ли я выпутаться без потерь.
- Все так скверно?
- Если бы вы видели мои склады, вы бы не спрашивали. Еще немного - и
пшеница начнет гореть.
Дина доливает мне кофе. Рука у нее полная; оспинки у плеча едва
заметны, но не настолько, чтоб не навести на мысли о возрасте синьоры
Ферраччи, У тридцати- и даже тридцатипятилетних нет на руках этих шрамов -