"Олег Азарьев. Должник (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Давай! Только быстро! И патронов прихвати.
Маликов пополз, огибая крупные камни, вжимаясь в дерн.
На краю русла, в траве, лежал на животе немец в каске. Его потухшие и
остановившиеся глаза безучастно смотрели в никуда. Очередь прошла наискосок
через спину. Поодаль в разных позах застыли еще трое.
Маликов, брезгливо морщась, перевернул солдата - тяжелого, вялого - на
спину. Стащил с его шеи ремень автомата, закинул автомат за спину себе,
забрал запасные рожки. Осталось забрать рожки у остальных трех. Маликов
приподнялся на локте и осторожно огляделся.
На противоположном склоне, накренившись, сильно дымил взорванный
бронетранспортер. Рядом нелепо скорчился Селиванов. В русле, среди камней,
распластался, выронив автомат, Гавриленко. Только Сосновский, прижавшись к
валуну, отстреливался метко и коротко.
Вперед немцы не продвинулись. Они как будто и не торопились подавить
сопротивление партизанской засады. Они прятались за деревьями, изредка
обнаруживая себя беспорядочными очередями. Отсюда, со стороны, это
показалось Маликову подозрительным. Немцы явно задумали что-то. Маликов
снова поглядел вокруг и вздрогнул. Тотчас лихорадочно заколотилось сердце.
Он испуганно напружинился. Слева, вдалеке, у изгиба русла, перебегали по
камням крошечные фигурки в ненавистных мундирах. Еще немного, и он с
Сосновским окажется в кольце.
Сейчас он был в стороне от боя и воспринимал все совсем по-другому, чем
там, среди камней. В перестрелке некогда было думать о чем-либо ином, кроме
самого боя. Здесь же, на склоне, можно было расслабиться, дать себе короткую
передышку. И тут Маликовым внезапно овладел страх.
Страх, - а вернее, инстинктивное желание выжить, превратившееся в
страх, - сокрушая преграды, завладел Маликовым целиком, страх, подгоняемый
ощущением близкой, неотвратимой смерти. Ужасная гибель Панкратова стала для
Маликова единственной мерой событий. Он полежал, потерянно прижимаясь щекой
к упругой, шершавой траве склона; бездумно, расширенными глазами глядел на
маленький желтый цветок рядом с сапогами мертвого немца. Ослабевшие руки
отказывались поднять его с земли. Казалось, он всем телом ощущает, как
каратели приближаются к их позициям с тыла. Страх был уже беспредельным и
неуправляемым. Он подавил другие чувства, заполнил все уголки сознания. И
Маликову с непреодолимой мучительной силой захотелось во что бы то ни стало
вырваться из кольца, отступить от гибельной кручи. Во что бы то ни стало!
Он больше не думал о Сосновском, не думал ни о чем, ему безумно
хотелось жить. Жить!
Голову стискивало в висках, до звона заложило уши, расстегнутый
воротник давил шею. В голове у Маликова будто что-то сломалось, будто
рассыпался какой-то сложный механизм. Раздирая руки и колени, Маликов
торопливо пополз вдоль русла, потом, цепляясь за скрывающий его кустарник,
полез вверх, к деревьям, а добравшись до них, побежал изо всех сил - только
бы подальше от этого места.


Остановился он возле ручья. С удивлением обнаружил, что все еще держит
в руках автомат. Прислушался. Стрельбы не было слышно. Куда теперь идти, где
прятаться, Маликов не знал. Чувствуя какую-то опустошенность, он медленно
побрел вдоль ручья.