"Стив Айлетт. Токсикология" - читать интересную книгу автора

выпадет шанс. В противоестественном состязании, что может быть невероятнее
правосудия?
Глаза ведущего были как изюминки, они возникли, чтобы обстоятельно
блокировать его лобные доли. Гости появлялись из пустозвонкой бочки, и он
расставлял их со снисходительной демонстрацией интереса.
Человек с веточкой в руках упомянул поворот.
- Все, что я могу открыть, - сказал он, отмеряя слова, как череду
искушений, - он будет обескураживающим. И будет стоить очень, очень дорого.
- Мне? - спросил ведущий, и аудитория захохотала.
- Мне, - ответил человек, и они прошли между рядами.
- Возведите в обычай обезьянье кривляние, - заявил другой гость. -
Удовольствие использует мускулы просвещения.
Потом он привел вопящего шимпанзе, уверил всех, что его зовут Рамон,
столкнул его вниз и сказал:
- Вот так вот.
Скайчам сказал ему, что тот играет в опасные игры.
Старик с печальными глазами огласил свое суждение.
- Закат бороды стал закатом современной цивилизации.
- Каким образом?
- Таким, что время, потраченное на отращивание бороды, потеряно. Теперь
же усмирите эту чужеродную меланхолию - давайте сожжем ноги вот этими
спичками и возопим громко.
- И... извиняюсь... что...
И старикашка станцевал на столе странную джигу, кудахтая высохшим
горлом.
- Один удар по голове, и он оттанцуется, - прошептал кто-то за
камерами.
Другой подозреваемый был инспектором манежа в Цирке Омара, он хлестал
на портативном манеже этих безответных тварей, словно наступающий выводок
дьявола.
- Придет время, - объявил он - когда эти матери обретут тишину.
И с этими словами полоснул кнутом омара сбоку от себя, развалив его
напополам.
Маленькая девочка прочла стихотворение:

За ответами живут журчалки,
по сути, благочестивые,
но они ничего не сделают для меня.

Один парень с каменным лицом заявил, что рыгание - подлинная речь.
Другой показал окаменевшие шары помета мамонтов и сказал, что они "просто
ждут своего часа". Другой спокойно сообщил, что у него в груди бьется
"пылающее сердце", и он рассчитывает, что оно сможет подтвердить или
опровергнуть все прочие случаи.
Очередь дошла до Скайчама, которого ведущий считал суровым воином среди
толпы несущих чушь во имя сиюминутной славы. Лицо ведущего было подобно
стене, покрытой граффити, когда он слушал, как пожилой мужчина расписывает
титанические выводы.
- Никто несвободен, пока все несвободны, верно? - таким знаменем он
взмахнул в ответ.