"Франсиско Аяла. Наш безвестный коллега ("История макак" #4)" - читать интересную книгу автора

куда были приглашены Пепе, я и наши друзья; мы стояли тесной кучкой и
говорили между собой, поскольку, сказать по правде, не знали никого из
гостей, а тот желанный момент, когда хрупкий ледок излишней сдержанности
незаметно тает, растопленный не столько даже взаимным общением, сколько
своевременно поданным коктейлем, еще не наступил; мы ждали этой чудесной
минуты, и тут новый культурный атташе, который вовсю усердствовал, выполняя
свои обязанности, подвел к нам незнакомого господина весьма приятной
наружности, лет сорока с небольшим и, представив его, поспешно скрылся;
появление незнакомца заставило нас прервать беседу, не особенно интересную
или конфиденциальную, но понятную только узкому кругу друзей.
Таким образом, вновь прибывший сразу погрузился в неловкое, тягостное
молчание, которое мы тщетно пытались прервать. Однако незнакомец сам легко
нашелся и, обращаясь к Пепе Ороско, стоявшему в центре группы, спросил:
- Простите, сеньор, я слышал, ваше имя Хосе * Ороско?... - А поскольку
тот с видимым удовольствием кивнул, осведомился: - Вы случайно не брат
майора Ороско?
______________
* Пепе - уменьшительное от Хосе.

И, к своему великому огорчению, услышал отрицательный ответ; но
любознательный незнакомец, полный недоверия, обманутый в своих ожиданиях и
при этом отнюдь не намеренный сдаваться, разочарованно продолжал, скорее
рассуждая, чем вопрошая:
- Так, значит, вы не сын генерала Ороско...
Я довольно давно дружу с Пепе, чтобы не заметить, как его покоробила
подобная глупая назойливость. Тем не менее, не переставая улыбаться, он
ответил незнакомцу:
- Мой отец был адвокатом...
А незнакомец, вдруг поняв, что теряет нить начатого разговора, принялся
нащупывать новую точку опоры, искать общие темы и высказал праздное
предположение:
- В таком случае вы, наверное, тоже адвокат...
Мы уставились друг на друга с изумлением, чуть ли не с ужасом. Неужели
имя Пепе Ороско ничего не говорило этому субъекту? Может быть, конечно,
волнение, растерянность... Но Пепе с веселым благодушием поспешил сообщить:
- Нет, сеньор, нет. Я писатель.
И вот тут-то оно и случилось. Мы вдруг увидели, что лицо незнакомца
озарилось улыбкой и, кажется, даже темные глаза заблестели за внушительными
линзами очков.
- Писатель? - возликовал он и заявил: - Невероятно! Я тоже писатель!
Лицо Ороско, до того момента почти бесстрастное, тут расплылось в
наигранном удивлении, в язвительной ухмылке; глаза теперь совсем пропали и
напоминали два свежих надреза на коже. Я, да и не я один, чувствовал, что
еще немного - и он затрясется в приступе неудержимого хохога. Пришлось
вмешаться и спасти положение.
- Черт возьми, да здесь, как видно, собрались одни писатели. Вот это
удача. А вы, уважаемый, что же пишете? И печатаетесь?
Еще один сюрприз: самозванец ответил, что да, уже несколько книг, стихи
и проза. Это бесхитростное признание повергло нас в глубокое молчание.
Однако я вновь принялся за дело: