"Николай Иванович Иванов. Воспоминания театрального антрепренера " - читать интересную книгу автораприсутствия и даже с умыслом говорил такое, что мы должны были намотать на
ус. Алексеев сообщал своему знакомому, что он везет из Петербурга замечательную труппу и что мы для него не годны, не под стать его столичным знаменитостям. Такие рассуждения антрепренера, разумеется, нас ошеломили. Куда отправишься посреди сезона? Везде полно, никто в актерах не нуждается. В особенности нас угнетало то, что мы кругом были должны: и в гостинице, и в лавках, и в трактире. Обиженные и оскорбленные, разбрелись мы по домам обдумывать в отдельности свое безвыходное положение. Несколько дней спустя, я случайно встретился на улице с В. А. Кокоревым, в то время только что начинавшим свою деятельность по откупу и временно проживавшим в Ярославле. Он расспросил меня о проделке Алексеева с нами, которая в разных вариациях стала уже известна всему городу, и осведомился, что намерены мы, оставшиеся не удел, предпринять теперь для обеспечения своего существования? Я ему откровенно признался, что мы совершенно теряемся в распланировке своих будущих действий. - Поезжайте, - сказал он, - в Вологду. Там театра нет и не было. Вам, вероятно, будут там очень рады. - Где же мы будем играть, если там нет театра? - В моем доме. - А сцена, декорации, - начал было я пересчитывать все затруднения, которые сопряжены с денежными тратами, для нас немыслимыми, но Кокорев меня перебил, добродушно улыбаясь: - А уж это не ваше дело... Вы только скажите, согласны ли ехать в эту глушь. Разумеется, я согласился от лица всех моих товарищей. вологодского дома в театр, и торопил нас отъездом, чтобы работа шла под нашим наблюдением. Он открыл нам в Вологде кредит в различных лавках, подарил массу полотна под декорации; словом сделал все для нашего блага и ничуть этим не кичился. Когда до слуха Алексеева дошла весть о нашем отъезде в Вологду, он прибежал ко мне, как к главному распорядителю товарищества, и сердито заговорил, пересыпая каждую фразу своей излюбленной поговоркой "как того, как его"... - Не смеете уезжать... - Это почему же? - спокойно спросил я. - Потому, что... как того, как его... у меня служить обязались... - Да ведь мы не нужны вам, вы выписываете петербургскую труппу. - Как того, как его... Я пошутил с вами... - Так не шутят, Михаил Яковлевич. Оказалось, что Алексеев хотел только постращать нас петербургской труппой, которую вовсе и не приглашал и которой вовсе и не существовало в столице, так как в Петербурге в то время не существовало никаких частных сцен, от которых можно бы было позаимствовать актеров. Своею горькою шуткой он полагал возбудить в нас большее почитание к его персоне и, главное, рассчитывал на нашу добровольную скидку той прибавки к жалованью, которую полгода тому назад нам пообещал. Разумеется, совершить мировую было уже поздно, так как Кокорев в своем вологодском доме приступил к работе, и с Алексеевым, по его собственной вине, мы разошлись окончательно. Он оказался |
|
|