"Александра Авророва. Список черных дел " - читать интересную книгу автора

Софья Александровна рассказала мне кое-что о себе. Муж ее ушел в лучший
мир больше двадцати лет назад - впрочем, в почтенном возрасте семидесяти
двух. У них была единственная дочь, умершая совсем недавно. После ее смерти
отношения с внучкой, к сожалению, серьезно разладились.
- Бедная Люба, увы, характером не в нашу породу. Она легко поддается
влиянию и не склонна заглядывать вперед. В восемнадцать лет она совершила
мезальянс, и это испортило ей жизнь.
Я удивилась:
- И что вы считаете мезальянсом? Вас не устроило происхождение жениха?
- Дело не только в происхождении. В конце концов, многие выходцы из
простой среды прославили Россию своими талантами. Сергей же никогда не
поднимется над своей средой. Наоборот. Клерк в заштатном конструкторском
бюро - вершина его карьеры. Впрочем, и это не главное. Уровень его
эмоциональных и интеллектуальных возможностей очень низок, и диплом о высшем
образовании ничего тут не изменил. Зато уровень притязаний превосходит все
пределы. Поэтому Сергей убежден, что все его недооценивают и все перед ним
виноваты.
- То есть ворчит с утра до ночи? - уточнила я.
- Именно так. Больше всего, разумеется, достается Любе, поскольку она
под рукой. Все, что она делает, подвергается критике. Если бы у него была
другая жена, он бы, как ему мнится, добился большего. И если б у него были
другие коллеги... и другие соседи... и вообще мир вокруг был другим. При
этом его мышление абсолютно неконструктивно. Ему никогда не придет в голову
задуматься, что за невозможностью изменить мир остается спланировать
собственное поведение так, чтобы добиться желаемого. Или, в крайнем случае,
попытаться изменить свои желания. Время от времени он напивается, однако
даже это не приносит ему радости. Он становится более агрессивным и без
умолку перечисляет якобы нанесенные ему обиды. Кроме того, он патологически
скуп. Сочетание жадности и глупости представляется мне одним из самых
неприятных. В такой атмосфере Люба живет уже десять лет. Трудно было бы
надеяться, что это не изменит ее к худшему.
- А почему бы ей от него не уйти? Тридцать лет - совсем не много для
женщины. К тому же она поддается влиянию, да? Значит, и вашему тоже.
- Вы правы, Наденька, но я дала слово Вере. Вера - моя дочь. Видите ли,
в свое время я позволила себе вмешаться в ее личную жизнь. Я по-прежнему
считаю, что от этого она стала только счастливее, однако не могу не признать
свою неправоту. Она стала счастливее, но неудовлетвореннее. Человек сам
выбирает, какие совершить ошибки, и мешать ему не следует даже для его
пользы. Любовь к дочери ослепила меня. И я пообещала Вере, что с Любой
такого не повторится. Поэтому я держу нейтралитет. В результате я вижусь с
Любой, помогаю ей материально, но духовной близости у нас нет. А Сергея
стараюсь избегать. К тому же он слишком явно дает понять, что я зажилась на
свете. Ему не терпится получить все это, - Софья Александровна сделала
широкий жест рукой. - А мне при мысли о том, что такие чудесные вещи
достанутся тем, кто не умеет их ценить, хочется жить вечно.
"Интересно, - вдруг задумалась я, - а откуда у Софьи Александровны
средства, чтобы помогать внучке материально? Не с пенсии же? Или она
потихоньку распродает антиквариат? Хотя нет, она его, наоборот,
приобретает".