"Александра Авророва. Шутка с ядом пополам " - читать интересную книгу автора

эксперимент провалился.
- Какой эксперимент? - устало осведомился Талызин. Он чем дальше, тем
больше понимал раздражение Богданова против этого самоуверенного щенка.
Неужто Марине иной раз удается сбить с него спесь? Страшно представить, как
он должен ее за это ненавидеть!
- Марина Олеговна - единственная женщина, которую Владимир Дмитриевич
взял к себе защищаться, - охотно пояснил Женя. - Но она не оправдала его
надежд. Он говорит, она тратит свои мозги на ерунду. Как если б микроскопом
гвозди забивали, понимаете? Пьески какие-то строчит, с троечниками нашими
возится - зачем?
Он вдруг широко улыбнулся:
- А я считаю - имеет право. Ее мозги - вот как хочет, так ими и
распоряжается. Главное, не дает им ржаветь. В конце концов, хорошие
преподы - они ведь тоже нужны. Мы тут в интернете обсуждали, так вышло, что
она - лучший препод факультета. Ее у нас знаете, как боятся? - с непонятной
Талызину гордостью добавил Гуревич. - Не женщина, а зверь. Ее даже я иногда
боюсь. Ей даже Бекетов на язык попасть боится. Ну, не то, чтобы боится, но
опасается. Он ее уважает. Не то, что свою Анну Николаевну.
- Анну Николаевну - то есть жену?
- Да какая она ему жена? - скривился Гуревич. - Так, недоразумение.
Мать его детей. Вы вот не спрашиваете, кто же его убил. Она, вот кто! Так бы
и свернул ей шею! Она его ненавидела, понимаете? Его и нашу науку. Ей мало
было его угробить - она еще и дело его угробить хочет. Только не на тех
напала!
Женя гневно вскинул голову и заявил:
- Вы знаете, что я скажу во время своей Нобелевской речи? Я не получил
бы этой премии, скажу я, если б не мой великий учитель, гениальный ученый
Владимир Дмитриевич Бекетов. Ну, как?
Сомнения по поводу получения Нобелевской премии Талызин решил оставить
при себе, вслух лишь спросив:
- И какие у вас основания обвинять именно Анну Николаевну?
- Да самые обыкновенные! Кому легче всего было подлить ему в кофе яд?
Естественно, ей. А кому выгодна его смерть? Тоже ей.
- Скажите, Женя, вы последний раз видели Бекетова на его юбилее?
- Да.
- А где вы были в среду около двенадцати дня?
- Я? - возмутился было Гуревич, однако быстро успокоился, заметив: -
Правильно. Алиби надо выяснить у всех. В среду, в двенадцать... Слушайте, а
у меня ведь алиби нет! Я как раз мотал Панинскую пару. Ну, прогуливал.
"А квартира Бекетова в двух шагах от института", - заметил про себя
следователь, а вслух уточнил:
- И где прогуливали?
- Да шастал по улице, погода была хорошая. А в час вернулся в универ.
Только вы зря суетитесь, я тут не при чем. Я точно знаю, что убила Анна
Николаевна. Вам осталось всего ничего - найти улики. Пошарьте в квартире,
авось чего найдете. Меня ведь она туда сегодня не пустила - значит, боится.
И, когда будете делать обыск, - Гуревич судорожно вздохнул, и лицо его
приняло несчастное, почти жалкое выражение, - вы посмотрите, пожалуйста!
Посмотрите, что там в компьютере! Как вы думаете, она его записи не
уничтожила? При всей ее вредности она б, наверное, не стала, правда?