"Олег Авраменко, Тимур Литовченко. Власть молнии (первая книга цикла о Карсидаре) [F]" - читать интересную книгу автора

судьбы. Так что пока прихватим с собой и его, а там посмотрим.
Мальчишка просиял. Глядя на него, улыбнулся и старый Пеменхат,
только что потерявший все свое имущество и нисколько не жалевший об
этом. Улыбнулся то ли просто так, то ли вспомнив собственное нелегкое
детство.





Глава V. ЛЮЖТЕНСКОЕ ГОСЕПРИИМСТВО



Стояла страшная жара. Впрочем, в летнюю пору для областей, лежащих
на юге Орфетанского края удушающий зной не был таким уж необычным
делом. Скорее наоборот, если спросить насчет погоды кого-нибудь из
местных старожилов, он бы, запрокинув голову, уставился в выцвевшее
бледно-голубое небо, потянул носом раскаленный воздух и
глубокомысленно изрек: "Эт'что! Вот лет десять назад та-акое было! Да-
а, было..."
Впрочем, никаких старожилов поблизости не наблюдалось. И то верно:
чего им бездельничать? Сейчас крестьяне все, как один, находились в
поле. Работали от зари до зари, трудились, не покладая рук, не
разгибая спины.
Между прочим, это было не так уж и плохо для небольшого каравана,
ровная цепочка которого растянулась на желтовато-зеленом выгоревшем
бархате луга, пересекая его с северо-востока на юго-запад. Кругом ни
холмика, ни какого-нибудь жалкого лесочка, одна гладкая, как
сковородка, степь. И трава, хоть густая, но не слишком высокая, чтобы
можно было незаметно залечь и, притаившись, подстерегать путников. А
если вдобавок никого из крестьян (либо людей, переодетых в крестьян)
поблизости не видно, значит, никакой угрозы нет и можно слегка
расслабиться. Остается одно: не поддаваться жаре, не позволять, чтобы
тебя разморило на солнышке, не укачало в седле под мерный перестук
копыт. Иначе уснешь и, чего доброго, свалишься всем на потеху. А уж о
вывихах и переломах лучше вообще не поминать, чтобы беду не накликать.
Возможно, маленький бородатый человек, возглавлявший караван, пел
именно для того, чтобы не уснуть. Хотя "пел" - это, пожалуй, слишком
мягко сказано. На самом деле человек во все горло орал нечто
совершенно несуразное, немелодичное и дикое, какой-то нерифмованный
набор слов. Определенный стихотворный размер в этом наборе напрочь
отсутствовал - так же, как и рифма. Весь ритм песни (если эту жуть
можно было назвать песней) заключался в том, что за двумя длинными
строчками следовала более короткая третья, завершающаяся четвертой,
состоящей вообще из одного-двух слов. Вот что примерно вопил маленький
бородач:

- Одни распевают про нас баллады
и готовы предоставить нам кров,