"Олег Авраменко. Протекторат" - читать интересную книгу автора

тщательный разбор операции по отступлению отклонили безо всяких основании.
Но если бы... Хотя вы скептически относитесь к допущениям, я все же
настаиваю на том, что, если бы эвакуация колонистов была начата вовремя,
нам удалось бы избежать человеческих жертв. А что до базы, то ее потеря
была неизбежна. Одна эскадра, к тому же основательно потрепанная в
предыдущем сражении, не в силах противостоять целому флоту. Вице-адмирал
Капачи это понимал и накануне своей гибели отдал распоряжение
приготовиться к эвакуации на случай, если атаковавшая нас эскадра окажется
лишь первой волной массового вторжения. Так оно и получилось.
- Стало быть, вы утверждаете, что контр-адмирал Эспиноза нарушил
приказ командующего - пусть к тому времени уже погибшего?
- Нет, приказа об эвакуации не было. Был лишь приказ подготовиться,
который формально ни к чему не обязывал.
- Понятно. - Адмирал Ваккаро поднялся, жестом удержав в кресле
собеседника, а сам неторопливо подошел к окну и устремил задумчивый взгляд
в лазоревое небо Терры-Сицилии. - Из всех выдвинутых против вас обвинений,
полковник, - произнес он, не оборачиваясь, - самое серьезное, разумеется,
обвинение в мятеже. Что вы на это скажете?
- Я невиновен. Мои действия подпадают под статью 26 Устава о
неподчинении преступным приказам
- То есть приказ вступить в бои с превосходящими силами противника вы
расценили как преступный?
- Никак нет, адмирал, - хладнокровно парировал Конте и даже сам
удивился своей спокойной реакции на это едва завуалированное обвинение в
трусости. - Преступным было решение не проводить эвакуации колонистов. А
я, как старший по должности офицер эскадры, был обязан воспрепятствовать
преступным действиям командующего. Поэтому я приказал арестовать
контр-адмирала Эспинозу, принял на себя командование и отдал распоряжение
о немедленной эвакуации.
- А теперь вы не сожалеете о своем поступке? Конте отрицательно
покачал головой:
- Я сожалею лишь о том, что не сделал этого сразу, а потратил
драгоценное время, отговаривая Эспинозу от его безумной затеи. Если я в
чем-то и виноват, так это в нерешительности, которая в итоге привела к
гибели четырех сотен человек. Мне следовало...
- Не берите на себя слишком много, полковник, - перебил его адмирал
Ваккаро, возвращаясь на свое место. - Это вина верховного командования, в
том числе и моя, что среди офицеров Корпуса еще много таких ослов, как
контр-адмирал Эспиноза. Из-за них страдает престиж Протектората и гибнут
мирные люди, которых мы обязаны защищать
Конте недоверчиво уставился на него.
- Вы хотите сказать, что одобряете мои действия?
- Конечно, одобряю, - произнес адмирал. - На вашем месте я поступил
бы точно так же.
- Но... Тогда я ничего не понимаю. Ведь это вы дали ход рапорту
Эспинозы. И вы же утвердили состав комиссии, в которую вошли... э-э... -
Конте замялся в нерешительности.
- Такие же самодовольные ничтожества, как и сам Эспиноза, - докончил
за него адмирал. - Все верно, полковник, вас подставили. И сделали это мы
с начальником Генерального Штаба. Я очень сожалею, что с вами так жестоко