"Олег Авраменко. Галактики, как песчинки ("Звезды в ладонях" #2)" - читать интересную книгу автора

говорил: плох тот солдат, который не хочет стать генералом. А я именно
такой. Я не храню в своём шкафу новенький адмиральский мундир, мне ни к
чему высшие командные должности, я просто хочу летать. В мирное время я,
наверное, стал бы капитаном Свободного поиска или вольным торговцем. Но
пока хоть одна человеческая планета находится во власти чужаков, я не могу
оставаться в стороне.
- Да, понимаю, - сказал Падма. А потом, без всякого перехода,
произнёс: - Дочь мне говорила, что вы развелись с женой.
Я помрачнел.
- Совершенно верно, сэр. Ещё два года назад.
- Почему? Не сошлись характерами?
Я ответил не сразу. Но всё же ответил:
- Да нет, вроде бы сошлись. Просто... - Я замялся. - Луиза так и не
смогла забыть своего первого мужа. Она старалась, очень старалась - но не
смогла. Будь я меньше похож на Жоффрея, у нас бы всё получилось, мы
идеально подходили друг к другу. А так... а так я постоянно напоминал ей о
нём. Во мне она видела его, она любила меня не как Стефана Матусевича, а
как Жоффрея Леблана. Мы оба надеялись, что со временем это пройдёт, но
ничего не менялось. Целых пять лет мы терпели ради Рашели, а когда она
стала достаточно взрослой, чтобы понять нас, мы разошлись. Тихо и мирно,
без ссор и скандалов, как подобает воспитанным людям.
В своём коротком рассказе я, разумеется, сгладил некоторые острые
углы. Все пять лет, проведённых с Луизой, были для меня сущей пыткой, а для
неё - настоящим кошмаром. Наши мучения усугублялись ещё и тем, что в целом
мы отлично ладили и были, как принято говорить, созданы друг для друга.
Жоффрей Леблан нашёл себе идеальную жену, которая так же идеально подходила
и мне... Но увы, я оказался вторым и в глазах Луизы был лишь тенью её
первого мужа. Бедняжка просто сходила с ума, когда у меня проскальзывал
какой-нибудь типично "жоффреевский" жест, или я, разговаривая
по-французски, нечаянно употреблял один из характерных оборотов, перенятых
у Рашели, которая в свою очередь переняла их у отца. Однажды Луиза
призналась мне, что в такие моменты ей кажется, что она попала в загробный
мир и встретилась с покойным Жоффреем... Короче, при всей нашей
совместимости, нормальной супружеской четы из нас не вышло. Получилась лишь
жалкое подобие семьи, внешняя видимость, своего рода иллюзия,
существовавшая исключительно для Рашели. А потом, когда дочка подросла и
начала подозревать неладное, нам не оставалось ничего другого, как
немедленно разойтись. Теперь, оглядываясь назад, я порой удивляюсь, что мы
вообще сумели продержаться так долго. Да и то это оказалось возможным
только потому, что в среднем семь или восемь месяцев в год я проводил вдали
от дома, на разных заданиях...
Император достал сигарету, из вежливости спросил моего согласия и лишь
затем закурил.
- Зато с Рашелью у вас всё в порядке, - заметил он. - Это сразу
чувствуется. Вам удалось заменить ей отца. И даже более того: вы не просто
заменили, вы стали ей отцом.
"Что правда, то правда", - мысленно согласился я, вспомнив, как во
время одной из наших немногочисленных встреч после развода Луиза напрямую
обвинила меня в том, что я украл у неё дочь. И, в сущности, так оно и
было...