"Олег Авраменко. Галактики, как песчинки ("Звезды в ладонях" #2)" - читать интересную книгу автора

Тем не менее я знаю - и в этом моя беда.
Как и всякий нормальный человек, я совсем не хотела, чтобы кто-то
копался в моей голове, вмешивался в мою психику, программировал мой разум.
То, что Анн-Мари рассказала о последствиях психокодирования, здорово
напугало меня. Правда, позже, успокоившись, она немного смягчила свои
слова, привела несколько примеров удачной карьеры "закодированных"
работников СБ, заметив, что некоторые из них впоследствии даже дослужился
до адмиральского звания. Но когда я спросила её, чем занимались такие
адмиралы, Анн-Мари была вынуждена признать, что не более чем канцелярской
работой.
А меня это совсем не устраивало, я не собиралась становиться простым
исполнителем. Пусть лучше ограничат мою физическую свободу, пусть замкнут
меня в том пресловутом подземном городе, где проводятся секретные
разработки; в конце концов, ведь не могут же учёные, вроде профессора
Агаттияра, делать всё сами, им обязательно нужны помощники и лаборанты. Я
никогда не мечтала о научной работе, хотя по всем точным дисциплинам была
одним из лучших учеников в школе; но если придётся выбирать между тюрьмой и
"прочисткой мозгов", то я без колебаний предпочту первое...
Наконец двери распахнулись, и в комнату вышел дядя Клод. По его виду,
не такому мрачному и подавленному, как час назад, я поняла, что дела наши
обстоят лучше, чем он ожидал.
- Ну как там? - одновременно вырвалось у отца и Анн-Мари.
- Мою отставку не приняли, - устало ответил дядя. Ещё во время полёта,
едва очухавшись от выстрела парализатора и мгновенно протрезвев, он только
и талдычил о том, что уйдёт в отставку и добровольно подвергнется
психокодированию. - А в качестве наказания мне вживят антиалкогольный
блокиратор. Боюсь, что теперь, дорогая Рашель, я не смогу выпить даже
бокала шампанского на твоей свадьбе.
Это он так пошутил. Ха, совсем не смешно...
- А что будет с нами? - нетерпеливо спросила я.
- С тобой и твоим отцом хотят ещё поговорить, прежде чем принимать
решение. А вас, фрегат-капитан1, - обратился он к Анн-Мари, - переводят в
прямое подчинение Объединённого Комитета. С этой минуты вы являетесь
сотрудником Отдела специальных операций. Насколько я знаю, полгода назад вы
подавали соответствующий рапорт.
- Так точно, адмирал!
При этом известии лицо Анн-Мари просияло. Оно и понятно: ведь Отдел
специальных операций, а короче ОСО, выполнял самые сложные и важные
задания, для которых не годились люди с ограниченной инициативой и слабой
мотивацией. ОСО был элитным подразделением разведки и контрразведки, так
что психокодирование Анн-Мари не грозило. Кстати сказать, мой отец (в
смысле, первый отец - Жоффрей Леблан) работал как раз в ОСО.
Дядя натянуто улыбнулся:
- А где же ваше "благодарю"? Ведь именно мой длинный язык позволил вам
получить это назначение... Впрочем, я шучу. Вопрос о вашем переводе и так
был фактически решённым делом.
Только сейчас я обратила внимание, что он ведёт себя немного странно.
Как-то неестественно возбуждён, глаза его лихорадочно блестят, а зрачки
расширены почти на всю радужную оболочку.
- Что с тобой, дядя? - обеспокоенно спросила я. - Тебя заставили