"Олег Авраменко. Галактики, как песчинки ("Звезды в ладонях" #2)" - читать интересную книгу автора

здесь были предупреждены о пополнении личного состава Отдела. По пути я
внимательно вглядывалась в каждого встречного, надеясь увидеть кого-нибудь
знакомого, который служил вместе с отцом. Но знакомых мне не попадалось,
что, впрочем, неудивительно - ведь с тех времён Отдел специальных операций
превратился из небольшого подразделения армейской разведки в огромную
самодостаточную организацию, напрямую подчинённую объединённому
командованию, а численность его личного состава возросла едва ли не в сотню
раз.
Когда мы поднимались в лифте на ярус, где располагался штаб, Анн-Мари
снова заговорила:
- А вот твой отчим, похоже, совсем лишён амбиций. Его высоко ценят в
руководстве, он давно мог бы стать адмиралом, командовать целым
соединением, а то и эскадрой, но ему это неинтересно. У него нет никакого
честолюбия.
- Во-первых, вы ошибаетесь, - сказала я. - Насчёт амбиций и
честолюбия. И то и другое у него есть, просто он ещё не наигрался в
звёздного капитана.
- Как это?
- Очень просто. До тридцати шести лет отец жил мечтами о звёздах, о
космических полётах. Нам с вами трудно представить, как он мучился и
страдал все эти годы. Мы не были прикованными к планете, над нами не летали
станции чужаков, небо для нас всегда было открыто. А отец... Нет, это
нельзя передать словами. Вам нужно было видеть его лицо, когда он впервые
вышел в космос. С тех пор прошло больше семи лет, но он до сих пор
находится... ну, даже не знаю, как это назвать. В состоянии эйфории, что
ли. Он не хочет думать о карьере, потому что все его мысли заняты звёздами.
Как я понимаю, он боится, что продвижение по служебной лестнице помешает
ему в полной мере наслаждаться полётами.
- Понимаю, - произнесла Анн-Мари, выходя из лифта. - В некотором
смысле он ещё мальчишка.
- Да, возможно.
- Но ты сказала "во-первых". А что во-вторых?
- Во-вторых, - немного замявшись, ответила я, - у меня к вам просьба:
не называйте его моим отчимом. Это слово немного... э-э, задевает меня. Он
мой отец, и точка. Я так думаю о нём, так воспринимаю его.
Анн-Мари кивнула:
- Хорошо, я учту твоё пожелание.
Хотя вряд ли она поняла меня. Я сама понимала себя с трудом. Я вполне
отдавала себе отчёт, что человек, которого сейчас я называю отцом, и тот,
кто в детстве качал меня на руках, - разные люди. Однако в душе я не делала
между ними никаких различий. Когда семь лет назад я повстречала в аэропорту
Нью-Калькутты мужчину, поразительно похожего на моего покойного отца,
Жоффрея Леблана, то я... Просто не знаю, как объяснить, что со мной
произошло. Это было как удар молнии. И в тот момент для меня свершилось
чудо - мой отец воскрес...
А вот мама, к сожалению, воспринимала всё по-другому. Для неё мой
новый отец оставался чужим. Она старалась, очень старалась привыкнуть к
нему, смириться с этой заменой, но ничего у неё не выходило. Это страшно
огорчало меня. Иногда мне было обидно до слёз, что у нас так и не
получилось нормальной семьи.