"Александр Авраменко. Я не сдаюсь..." - читать интересную книгу автора

шел по санитарной зоне, проводница закрыла туалеты. В столице нужно было
пересесть на другой состав, идущий на Север, там было спокойнее. Но...
Дрогнула земля, ощутимо тряхнуло даже в вагоне. Машинист включил экстренное
торможение, и когда состав замер на месте, все бросились из вагонов - над
городом медленно вставало облако дыма и пыли... Потом полыхнула Капотня.
Огромные нефтеперегонные заводы вспыхнули, словно спичка. Пламя
перебросилось на рядом находящиеся очистные сооружения, и оттуда очень
быстро поднялось гигантское белое облако, медленно ползущее в сторону. Спас
боковой ветер. Дым от горящих складов с хлором, который до сих пор по
бедности применяли для обеззараживания воды, ушел на восток. Что там
творилось, он мог только догадываться. И ни капли дождя, чтобы прибить
заразу к земле...
...Лесные птицы беззаботно чирикали. Значит, пока спокойно. ИХ еще нет.
Но скоро придут. И он их встретит. Там, позади, живут те, кто приютил его.
Накормил, обогрел. Его ровесников в деревне почти не было. Так, четверо
спившихся полубомжей. Остальные - кто подался в город, кто уже умер от
паленой водки. Словом, старики, женщины, несколько детей. Человек десять
молодок с привычной печатью вечной усталости на лице, до этого дня рьяно
пытавшихся обратить на себя его внимание. Михаил поправил старикам заборы,
помог вычистить единственный уцелевший в когда-то богатой деревне колодец. У
своих хозяев, бездетных стариков, переложил печь, починил крышу. Дел на
деревне здоровому непьющему мужику хватало. Всех не переделать. Казалось,
что нашел себе дом, поскольку родных краев больше нет. Все убиты, дома -
сожжены. Да и кто там ждал бывшего сироту? Ушел в армию из детского дома.
Шесть лет войны. Уцелел. Выжил, короче. Повидал всякого. И научился многому.
Мог в темноте попасть на звук. Снять бесшумно часового. Поставить растяжку.
Отлично стрелял. Пожилой прапорщик, потом бесследно пропавший в плену,
научил работать топором, немного плотничать. Соседняя строительная часть,
поскольку новое российское Правительство вновь решило возродить разрушенные
беспрерывной войной города - класть кирпичи, ставить электрическую проводку.
Жадно учился сам всему, что пригодится на "гражданке", благо боевые и
стройбатовские офицеры не стеснялись рядового, а помогали. Ему везло с
людьми. С теми, кто его окружал все эти годы...
...Кажется, гудит вдалеке. Очень осторожно пошевелился, чтобы размять
затекшие от неподвижного сидения суставы. Снова приник к мушке. И чуть ли не
на пределе видимости уловил движение. Едут. Два грузовика. Ну что же,
значит, пришла пора. Эту деревню новые мюриды даром не возьмут. Еще умоются
кровью, суки... Я жду вас. Давайте скорее... Единственное, чего боялся
Михаил, это шальной пули. Не потому, что умрет. К смерти он был давно готов.
Боялся, что погибнет до того, как заберет с собой на тот свет нескольких
потерявших человеческий облик существ, которых он уже не мог называть
людьми...
Первая очередь хлестнула по капоту старого разбитого грузовика,
заставив запарить разбитым радиатором и уткнуться в кювет. Через борта стали
спрыгивать боевики, но короткие злые очереди быстро убрали их за обшитые
сталью бока кузова. Вторая машина прибавила скорость, обходя подбитый
грузовик. Михаил выругался сквозь зубы - никак не удавалось попасть в
водителя. То ли тот пригнулся, то ли борта были бронированы. Но пули
бессильно исчезали в корпусе машины. Над головой свистнула первая пуля,
вторая... Пора менять позицию. Он быстро перекатился в сторону, и,