"Будапештская миссия" - читать интересную книгу автора (Безыменский Лев Александрович)

Глава 1 БЕЗ РАУЛЯ ВАЛЛЕНБЕРГА

У разных легенд разное происхождение, а корень у большинства одинаков — отсутствие достаточных сведений о человеке, судьба которому предначертала стать легендой. Если речь идет о седой древности, то таковое отсутствие вполне понятно. Ну а ежели заранее известно, что мы говорим не о реальном человеке, а о герое песнопений и сказаний, мы вообще охотно миримся с туманностью легенды и неопределенностью биографии героя. Даже довольны возможностью «довообразить» подвиги Геракла или Антея.

Но как быть, если легенда рождается у нашего поколения на глазах? Век статистики и стенографии, эпоха компьютеров и телевидения, анкет и справочников — какое место оставлено для «легендообразования»? А легенды оказываются сильнее ЭВМ. Сколько их родилось в конце бурного XX века, в круговороте войн и революций!

О Рауле Валленберге — этом человеке-легенде — написаны десятки книг, сотни (если не тысячи) газетных и журнальных статей. Его именем названы улицы и площади, благотворительные фонды и научные учреждения. Исследования, посвященные его загадочной судьбе, опубликованы на всех языках. Исключение составляет лишь русский. Долгое время на упоминание имени шведского дипломата Рауля Валленберга советской цензурой было наложено табу, в результате чего он оказался в одной компании с теми, кто был причислен в Советском Союзе к лику врагов народа или диссидентов.

Установить причины подобного странного родства — одна из целей этой книги. Но не главная. Если пройти по путям создания этой одной из легенд нашего времени, то в судьбе Рауля Валленберга можно увидеть такие неожиданные повороты событий, которых не придумать авторам криминальных романов. В который раз убеждаешься, что сама жизнь более неправдоподобна, чем вымышленные истории.

В 1944 году Валленберг оказался на посту секретаря шведского посольства в Будапеште — столице одной из стран нацистской «оси». Официальной задачей Валленберга и его отдела «С» была помощь венгерским евреям, располагавшим родством или связями в Швеции. Он спасал их от депортации в лагеря смерти. Когда же в январе 1945 года Будапешт был освобожден советскими войсками, Валленберг оказался… в Москве.

Могут сказать, что и не оказавшись в Москве молодой шведский дипломат своей беззаветной борьбой против нацистской машины уничтожения людей стал бы живой легендой Второй мировой войны. И да, и нет, поскольку в оказании гуманитарной помощи Валленберг был далеко не единственным, заслужившим деревце на "Аллее Праведников", что на окраине Иерусалима. Но вот исторический парадокс: если в послевоенную эпоху и существовал режим, который всеми силами стремился замолчать гитлеровский геноцид еврейского населения Европы, то им был режим советский. Это был режим, уверенно двигавшийся от государственного антисемитизма к запланированной в 1953 году депортации советских евреев в Сибирь и Среднюю Азию. Однако именно этот режим стал причиной того, что Рауль Валленберг стал не только легендой, но и символом мученичества за святое дело спасения людей. Другое дело, хотел ли Сталин создания и распространения этой легенды. Конечно, не хотел. Но, как многое в советское время, результаты сталинских деяний были прямо противоположными замыслу. Судьба Валленберга тому разительный пример.

Если бы советские власти хотели привлечь внимание мира к судьбе Рауля Валленберга — а они этого не хотели ни в коем случае, превращая эту судьбу в объект строжайшего засекречивания, — то они не могли бы поступить так противоречиво, алогично и глупо, как они поступили. Нарочно не придумаешь столько противоречий, сколько нагромоздили советские секретные службы и советские дипломаты в этом "деле века"!

Начать с того, что дела вообще могло бы не быть. Когда советские войска в начале 1945 года приблизились к Будапешту, то, во избежание всяких недоразумений, шведский посол в Москве г-н Сёдерблюм направил в Наркоминдел специальную ноту, в которой сообщил список адресов шведских дипломатических представителей в венгерской столице. Этот шаг был вполне объясним, ибо Швеция представляла советские интересы в Венгрии, с которой СССР находился в состоянии войны. И также объяснимо было сообщение Сёдерблюму от заместителя наркома (министра) иностранных дел Владимира Деканозова от 16 января 1945 года о том, что в Будапеште на улице Бенцур советскими войсками найден шведский гражданин Валленберг и он находится в добром здравии и безопасности. Об этом же в феврале советский посол в Стокгольме Александра Коллонтай сообщила обеспокоенной судьбой сына матери Валленберга и шведскому министру иностранных дел г-ну Гюнтеру. Казалось бы, все в порядке и возвращение на родину одного шведского гражданина лишь вопрос времени?

Но тут-то все и завертелось! Уже одно замечание, сделанное вскользь Александрой Коллонтай, могло бы заставить шведов встревожиться: она намекнула, что шведскому правительству будет лучше, ежели оно не будет предпринимать каких-либо шагов для поисков Валленберга. А в свою очередь контролируемое советскими властями в Венгрии венгерское "Радио Кошут" (оно в действительности находилось в Москве) сообщило, что Рауль Валленберг 17 января был убит на пути из Будапешта в Дебрецен. Об этом же заявил вернувшийся из Будапешта в Стокгольм посол Даниэльсон: Валленберг погиб во время боев. Так что же: убит или жив? А если жив, то в Будапеште он или в Москве? Посол Сёдерблюм осторожно запрашивал Наркоминдел, а 25 апреля побеседовал с тем же Деканозовым. Замнаркома на этот раз не подтвердил своего прежнего сообщения, а лишь обещал выяснить все обстоятельства. Время шло, ясности не было. Более того: 15 июня 1946 года Сёдерблюм, уезжая из Москвы, в личной беседе задал "проклятый вопрос" самому Сталину. Он получил заверение, что Сталин лично постарается внести ясность. Обещание не было выполнено. Шведы настаивали, пока 18 августа 1947 года заместитель министра Андрей Вышинский в специальной ноте неожиданно известил шведское правительство, что "Валленберг не находится в СССР и он нам неизвестен". Вслед за этим заведующий отделом МИД К. Новиков дал ошеломленным шведам разъяснения. Правда, он не мог утверждать, что Валленберг "нам неизвестен", ибо именно ему Сёдерблюм в декабре 1945 года вручил сообщение с упоминанием имени Рауля. Разъяснение было уклончивым: Валленберг, мол, мог погибнуть на финальной стадии боев. Эта постыдная игра в кошки-мышки продолжалась ни много ни мало до февраля 1957 года, пока в очередной ноте МИД за подписью тогдашнего заместителя министра А. Громыко был признан факт нахождения Валленберга в СССР, его заключения и смерти в 1947 году.

Но за эти десять лет количество загадок, версий и легенд о Валленберге не только не уменьшилось, а возросло в десятки — если не сотни! — раз. И опять же советские спецслужбы подбросили "дров в огонь". Дело в том, что в начале 50-х годов из тюрем НКВД стали возвращаться иностранцы, по тем или иным поводам захваченные печально известным Смершем (военной контрразведкой) в различных странах Восточной и Юго-Восточной Европы.

Тогда-то и началась странная история "второй жизни" Рауля Валленберга. В западной печати зачастили свидетельства о том, что Валленберга видели — или о нем слышали. Версий оказалось много: его видели во Владимире, где он в 1951 году якобы был осужден на 25 лет (сообщение от 20.2.1954), он должен быть либо во Владимире, либо в Верхнеуральске (сообщение от 19.2.1955)… во Владимире (7.2.1959)… его видели во Владимире в 1954 году (13.3.1955)… в том же Владимире (12.10.55). И так пошло, пошло — вплоть до 1993 года, когда Валленберга якобы обнаружили среди участников тюремного хора в Верхней Потьме.

Можно понять, что как родные Валленберга, так и члены специальной шведской комиссии по розыску с интересом и даже волнением реагировали на поступавшие сообщения, список которых к 1988 году заполнил добрых 28 страниц. Правда, половина данных исключали друг друга. Кто был уверен, что Валленберг умер между 13 и 15 февраля 1954 года, другие датировали его смерть февралем-мартом 1961 года, третьи видели Рауля живым в апреле 1970 года, четвертые не сомневались в его смерти в 1982(!) году.

Нетрудно понять, что в Москве долго ломали голову — как выйти из затруднительного положения, поскольку дело Валленберга приобрело международное звучание, не говоря уже о том, что оно отягощало советско-шведские отношения. Когда в эпоху Хрущева Москва предпринимала усилия по разрядке напряженности, ей совсем не надо было портить отношения с нейтралами. На уровне Политбюро ЦК КПСС (об этом мы расскажем позже) не раз рассматривались вопросы: как же изображать более пристойно судьбу Валленберга? Это, конечно, приводило к ещё большим казусам. И так до 1957 года, когда все чудовищные несообразности и преступное поведение властей были свалены на бывшего министра госбезопасности Виктора Абакумова, который к тому времени уже был не только снят, но и в 1954 году расстрелян за всевозможные правонарушения.

Порой казалось, что за поисками фантома все уже позабыли о самом Рауле Валленберге. Мало кто задавался вопросом: чем же он все-таки занимался в Будапеште, что могло привести его в положение "государственного пленника" в Советском Союзе?

Пусть не удивится читатель, если на ближайших страницах он не встретит имя Рауля Густава Валленберга. Ибо понять его судьбу невозможно вне контекста эпохи, которая в жизни нашей страны носит наименование сталинской.

Иосиф Сталин не баловал своих маршалов. Каждый — а в военные годы их было числом 11 — должен был знать, что маршальские погоны и звезду с бриллиантами носит исключительно по воле Верховного главнокомандующего и может потерять это в любой момент: недаром в военное время были разжалованы 2 маршала и добрый десяток генералов, не говоря уже о маршалах Советского Союза, закончивших в 30-е годы свою военную карьеру у стенки на Лубянке. Не были "наследственными доменами" и посты командующих фронтов, обычно занимаемые маршалами. Сталин тасовал их с необыкновенным искусством; причем порой без видимой причины. Тем с большей тревогой ожидал любой из командующих звонка по телефону ВЧ или, не дай бог, вызова в Ставку.

Именно такой звонок по специальному телефону ВЧ, исключающему подслушивание, раздался 28 октября 1944 года на командном пункте маршала Советского Союза Родиона Малиновского, только месяц назад получившего маршальские знаки отличия. Но причины для беспокойства у Малиновского были серьезные: шел уже месяц наступления его войск на Дебрецен и Будапешт, но решающего успеха в тяжелых боях не обозначилось. 19-го пал Дебрецен, но через пару дней началось немецкое контрнаступление. Оно изрядно путало карты Сталина.

Казалось, первые успехи Малиновского принесли свои плоды: Сталин, так боявшийся сговора Венгрии с западными союзниками, с удовлетворением прочитал послание главы венгерского государства, регента адмирала Миклоша Хорти, который 15 октября запросил перемирия с Советским Союзом. Гитлер был вне себя: он приказывает своим войскам в Венгрии совершить невероятное и… оккупировать свою союзницу Венгрию! Регента-адмирала арестовывают, оккупанты создают марионеточное правительство под руководством лидера фашистской партии "Скрещенные стрелы" Салаши. Переговоры о перемирии с СССР сорваны — следовательно, надо было продолжать штурм Венгрии и захватить Будапешт.

Разговор Сталина с Малиновским был недолог:

Сталин: Необходимо, чтобы вы в самое ближайшее время, буквально на днях, овладели столицей Венгрии Будапештом. Это нужно сделать во что бы то ни стало. Сможете ли вы это сделать?

Малиновский: Эту задачу можно было бы выполнить дней через пять…

Сталин: Ставка не может предоставить вам пять дней. Поймите, по политическим соображениям нам надо возможно скорее взять Будапешт.

Малиновский: Я отчетливо понимаю…

Сталин: Мы не можем пойти на отсрочку.

Малиновский: Если немедленно перейти в наступление, 46-я армия не сумеет овладеть Будапештом с ходу.

Сталин: Напрасно вы упорствуете, вы не понимаете политической необходимости.

Малиновский: Я понимаю и для этого прошу пять дней.

Сталин: Я вам категорически приказываю завтра же перейти в наступление на Будапешт!

На этой повышенной ноте Сталин положил трубку, а шутки с ним были плохи. Маршал, конечно, приказ отдал. Будапешт удалось взять не через пять дней, а через три с половиной месяца.

В чем же было дело, почему Сталин так настаивал?

Давно сложилось представление о том, что диктаторы своевольны и прихотливы, посему не следует искать рациональных причин для их решений. Не знаем, как с Гитлером, но к Сталину это не относится.

Шел конец октября 1944 года. За спиной великих держав антигитлеровской коалиции уже была Тегеранская встреча трех лидеров. Миновали споры о втором фронте: союзники высадились во Франции и Италии, вышли к немецкой границе. В свою очередь, Красная армия уже вела бои в Польше и на Балканах: в августе вышла из войны Румыния, в сентябре Болгария. На северном фланге то же сделала Финляндия. Очередь была за Венгрией. Все эти темы только что обсуждались в Москве во время визита Уинстона Черчилля с 9 по 18 октября 1944 года.

У Сталина в его делах с британским премьером было два главных советника. Один — его давнее недоверие ко всему, что связано с именем Черчилля. Однажды в беседе с Милованом Джиласом он воскликнул:

— Вы думаете, что ежели мы теперь союзники англичан, то забыли — кто они и кто такой Черчилль. Они больше всего любят объегоривать своих союзников. Во время первой войны они постоянно обманывали русских и французов. А Черчилль? Это тип, за которым если вы не уследите, то он и копейку украдет из вашего кармана…

Но у этого верного советника был серьезный помощник: Лаврентий Берия и Первое главное управление его Наркомата внутренних дел, сиречь внешнеполитическая разведка. Когда Сталин принимал Черчилля в Кремле, он прекрасно знал замыслы своего британского партнера, касающиеся Балкан, Центральной и Юго-Восточной Европы. В Тегеране он слышал его пламенные речи в защиту плана штурма "мягкого подбрюшья" Европы.

Самое любопытное состояло в поразительном параллелизме намерений обеих сторон: Советского Союза и западных держав. Уже в 1941 году, в дни первых встреч Сталина с приехавшим в Москву в дни великой битвы у стен советской столицы министром иностранных дел Великобритании Энтони Иденом в дни, когда судьба СССР, казалось, ещё далеко не решена и исход войны в глазах всего мира ещё не был предрешен, — Иосиф Сталин счел нужным говорить не только о насущных требованиях момента, но и о… европейских границах. Несколько удивленный хорошо подготовленными предложениями Сталина, Иден парировал: оказывается, ещё до вступления СССР в войну Рузвельт прислал Черчиллю послание, в котором просил британское правительство задуматься о послевоенной реконструкции Европы, но предлагал не делать этого без США.

Так ещё в 1942 году начался спор о границах послевоенной Европы. 28 января 1942 года в Москве было принято секретное решение Политбюро ЦК ВКП(б) о создании специальной комиссии "По подготовке дипломатических материалов по послевоенному урегулированию". Правда, комиссия эта работала с различной интенсивностью (не в последнюю очередь потому, что главные решения принимались не в НКВД, а в Политбюро), но неизменно упоминалась в дипломатических дискуссиях. Все чаще и чаще проблематика послевоенной Европы (в том числе Балканских стран) поднималась и в документации Форин оффиса и Госдепартамента США, в том числе в тех секретных планах, которые разрабатывались Объединенным комитетом британских начальников штабов и такими же учреждениями США. Хотя формы практического участия США и Англии в европейской войне ещё не были определены. Операция «Оверлорд» (открытие второго фронта в Европе) ещё не была утверждена, но интенсивно обсуждалась в Квебеке в августе 1943 года. Одновременно готовилась и альтернатива «Оверлорду»: операция «Рэнкин». Она так и не была осуществлена. Но её документация осталась в архивах и раскрывает многое в замыслах наших дорогих союзников. Оказывается, они разработали стройную систему мер на тот случай, если «Оверлорд» не понадобится и западные войска окажутся в Европе некими другими путями, а не через высадку в Нормандии. Какими же? Рассматривались три варианта:

вермахт окажется настолько ослабленным, что англо-американцы высадятся раньше, чем намечено в «Оверлорде»;

вермахт вдруг сам уйдет с оккупированных территорий Европы, а русские не успеют войти в Германию;

Германия капитулирует в странах Северо-Западной Европы.

Желание начальников западных штабов оказаться победителями в Европе, не воюя с немцами, было очень велико. Авторы плана собирались помочь созданию ситуации "победы без войны". Так, они предусматривали высадку неких "символических сил" (десантов?) по всей Европе: по всей Германии, в Италии и Юго-Восточной Европе (в Будапеште, Бухаресте, Софии) и даже в Варшаве!

И это было лишь начало. В феврале 1944 года западные союзники, готовясь к высадке в Европе, были готовы «поделить» весь континент. Так 16 февраля 1943 года Форин оффис представил такую «наметку» планов, сохранившуюся в британском государственном архиве:

Австрия — сфера влияния (и оккупации) США;

Венгрия — сфера влияния (и оккупации) США, за исключением Трансильвании, судьба которой должна была решаться отдельно;

Румыния — сфера влияния (и оккупации) СССР (опять-таки за исключением Трансильвании);

Болгария — сфера влияния (и оккупации) Англии;

Греция — также.

Этим надеждам не суждено было сбыться. Помешала военная реальность. Американцам было осенью 1944 года далеко-далеко как до Австрии, так до Венгрии. Советские войска уже были в Румынии, Болгария вышла из войны, и в ней также были советские войска. Черчиллю оставалось спасать то, что можно было спасать: за признание Сталиным английского влияния в Греции он был готов уступить все остальное, что и сделал в октябре в Москве. Но это не успокоило Сталина.

В Москве Черчилль пытался умиротворить "дядю Джо". Во время первой беседы (это было 9 октября) британский премьер извлек из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок с текстом на английском языке, в котором Сталин мог разобраться и без помощи переводчика Валентина Бережкова. На бумажке Черчилль обозначил схему раздела сфер влияния на Балканах:

Румыния Россия 90 %

Остальные 10 %

Греция Великобритания (в согласии с США) 90 %

Россия 10 %

Югославия 50 — 50 %

Венгрия 50 — 50 %

Болгария Россия 75 %

Остальные 25 %

Сталин посмотрел на листок, вынул из стоявшего на столе бронзового стакана двухцветный карандаш и поставил в верхнем углу небольшую синюю галочку. Торг состоялся. Правда, на следующий день Молотов выторговал для советского влияния в Венгрии 75 процентов, а для Болгарии ещё 10 процентов. И как бы в поддержку этого в день отъезда премьера в Москве раздался очередной салют: Москва отмечала взятие крупного венгерского города Сегеда. Салют был хорошо виден из окна британского посольства на берегу Москвы-реки, где проходил прощальный ужин.

Иосиф Виссарионович Сталин никогда не бывал в Венгрии. Виноват: не бывал в Венгрии, но бывал в Австро-Венгрии — знаменитой "лоскутной монархии", объединявшей до 1918 года Австрию и Венгрию (плюс пару будущих послеверсальских государств). В столицу Австро-Венгерской монархии Вену Сталин прибыл в 1913 году после очередного (загадочного до сих пор) удачного побега из далекой Сибири. Мы точно знаем, куда в Вене явился молодой грузинский эмигрант Джугашвили — к своему единомышленнику по партии Александру Антоновичу Трояновскому. До сих пор среди пожелтевших листков архивного дела Сталина в московском досье лежит написанный аккуратным чиновничьим почерком "бланк прописки" Трояновского в Вене:

"XII район. Мейдлинг. Шёнбруннершлоссштрассе, 20. Этаж II. Дверь № 7".

Венгрия как составная часть монархии мало тогда интересовала Сталина. Когда он писал в Вене свою теоретическую, объявленную позже классической, работу "Марксизм и национальный вопрос", развитие венгерского национально-освободительного движения лишь косвенно привлекало внимание автора, который спорил с лидером «австромарксистов» Карлом Реннером, ограничивавшим претензии своих венгерских сограждан культурной автономией. Словно предвидя бунтарские события 1956 года, когда венгры возмутились не против режима Габсбургов, а против режима самого Сталина, он не стал углубляться в корни венгерского национального характера. И в 1919 году, когда вспыхнула венгерская революция и в Будапеште была провозглашена Советская республика, Сталин меньше всего обращал внимание на её национальный характер. Ему было важнее символическое значение венгерских Советов как подтверждение близкой всемирной революции. Благо, что после поражения венгерских коммунистов у члена Исполкома Коминтерна Сталина было достаточно времени, чтобы дискутировать с эмигрантами, с экс-председателем венгерского Совнаркома Бела Куном или его соратником Матиасом Ракоши, которого Сталин сделал главой венгерского правительства уже после окончания Второй мировой войны.

Зато буржуазная Венгрия была зачислена в разряд врагов Советского Союза. Режим адмирала Хорти всегда приводился в качестве примера диктатуры, обзывался фашистским и в военном планировании Красной армии ещё в 30-е годы рассматривался как потенциальный противник и участник антисоветской коалиции. Эти оценки не изменились и в преддверии войны. Сталин даже не пытался разрушить тесный союз Хорти и Гитлера, как он хотел было это сделать с другими потенциальными союзниками Германии, например с Югославией или Болгарией. В июне 1941 года Венгрия приняла участие в осуществлении плана «Барбаросса».

Что собирался Сталин сделать с Венгрией в послевоенной Европе? Точно нам не скажет никто, ибо это знал только Сталин сам. Неким отраженным светом его замыслов были некогда совершенно секретные документы специальной комиссии по мирному урегулированию, созданной в Народном комиссариате (министерстве) иностранных дел. В одном из них, составленном 10 января 1944 года тогдашним заместителем наркома Иваном Майским по поводу Венгрии, содержались такие недвусмысленные формулировки1:

11. Венгрия СССР не заинтересован в создании сильной Венгрии. К тому же Венгрии, как и Италии, необходимо дать понять, что союзники не забыли её позиции в нынешней войне. Поэтому политика СССР в отношении Венгрии должна сводиться к тому, чтобы сохранить венгерское государство, но по возможности сузить его территорию, строго следуя этнографическому принципу. В тех случаях, когда в применении данного принципа возникают какие-либо сомнения, решать вопрос следует против Венгрии. Третейское решение о Трансильвании должно быть пересмотрено в соответствии с национальным принципом, но с известным уклоном в пользу Румынии, которая, как выше уже упоминалось, после войны должна заключить пакт о взаимопомощи с СССР и, таким образом, станет важным фактором нашей обороны на юго-востоке. Венгрия, по крайней мере на первые годы после войны, должна быть оставлена в положении международной изоляции. На Венгрию также должны быть наложены репарации".

В следующем параграфе меморандума Майского рассматривалась общая ситуация на Балканах:

"12. Балканы События последних месяцев на Балканах значительно прояснили ситуацию, и потому в настоящее время можно рассчитывать на то, что пресловутый "балканский вопрос" после этой войны наконец будет разрешен или, по крайней мере, поставлен на путь разрешения. Мне представляется, что СССР в отношении Балкан следовало бы стремиться к следующему: а) Румыния после окончания войны должна заключить пакт взаимопомощи на длительный срок с СССР (об этом уже говорилось выше). б) Югославия после окончания войны (а может быть, и раньше) в случае укрепления элементов, группирующихся сейчас вокруг Тито, вероятно, также захочет заключить с СССР пакт взаимопомощи на длительный срок. СССР следует пойти навстречу этому желанию демократических сил Югославии. Было бы, однако, нецелесообразно принимать сделанное недавно правительством короля Петра предложение о заключении подобного пакта. в) В Болгарии после ликвидации нынешней правящей верхушки, что станет неизбежным в конце войны, судя по всему, также возникнет сильное течение в пользу заключения пакта взаимопомощи с СССР. Нам нужно будет пойти навстречу этому течению…

…Конечно, только что набросанная программа мероприятий на Балканах является делом сложным и деликатным, требующим осторожности в своем проведении. Недаром Балканы всегда до сих пор были одним из наиболее взрывчатых углов Европы".

Надо учитывать, что Майский вносил свои предложения в январе 1944 года. Тогда ещё только разворачивались операции Советской армии на Балканах, направленные на выведение из войны Румынии и Венгрии, выход на соединение с югославской освободительной армией и вступление в Болгарию. Эти операции оказались нелегкими — например, после сравнительно быстрой победы в Румынии Венгрия перешла на сторону союзников лишь в декабре 1944 года, а венгерскую столицу удалось взять лишь в январе 1945 года. Перемирие СССР, США и Англии с новым венгерским правительством было подписано лишь 20 января.

Но только ли устремлением — кстати, вполне логичным и законным получить на западных границах СССР не "санитарный кордон" 20 — 30-х годов, а по меньшей мере безопасных соседей диктовалось желание Сталина максимально скоро покончить с разгромом фашистской Венгрии и вермахта на её территории?

Иосиф Виссарионович Сталин был, казалось, не из боязливых. В юношеские годы принимал участие в дерзких террористических акциях большевистской партии, нуждавшейся в финансовых средствах. Неоднократно бежал из ссылок. Даже если и сделать скидку на возможное, но ещё не доказанное сотрудничество с полицией, — все равно эти предприятия были небезопасны. Да и все тщательно задуманное восхождение на верхушку партийной пирамиды, и до него плотно занятую крупнейшими политическими деятелями, — разве это был не только коварный расчет, но и смелый замысел?

Часто приводится апокрифическое заключение великого психиатра Бехтерева, диагностировавшего где-то в 30-х годах у Сталина паранойю. Конечно, многие действия генерального секретаря ЦК ВКП(б) находятся вне логического объяснения, особенно его кровавые расправы со своими самыми верными друзьями и соратниками. Но с другой стороны, в этих актах просматривается серьезная последовательность человека, который готов жертвовать всем, даже самым личностно-дорогим, во имя поставленной цели.

События военных лет не ослабили внутреннюю подозрительность Верховного главнокомандующего. Миновала критическая ситуация осени 1941 года, когда Сталин был готов поверить даже Черчиллю, умоляя его прислать английские войска на укрепление советско-германского фронта. Или был готов на новый сговор с Гитлером, посылая через болгарского посла Стаменова согласие уступить Украину и Прибалтику, лишь бы вермахт прекратил свое наступление. Но стоило отбить натиск врага, как вернулась старая формула недоверия. Любопытный штрих: когда Сталин в 1941 году посылал одного из своих лучших разведчиков Василия Зарубина на пост руководителя легальной резидентуры в Соединенные Штаты, то Зарубин с некоторым удивлением услыхал в качестве первостепенного задания:

— Следите, чтобы Черчилль и американцы не заключили с Гитлером сепаратный мир и все вместе не пошли бы против Советского Союза!

Эти слова вместе с Зарубиным выслушал и руководитель внешней разведки НКВД — его Первого управления — Павел Фитин. Чему же удивляться, что не только Зарубин, но и вся система резидентов и источников была нацелена на эту задачу? Эта установка, данная в начале войны, действовала все военные годы — и особенно с того времени, когда после сталинградского перелома стала ясной перспектива победы.

Не только Зарубин, но и "кембриджская пятерка" в Англии, советские резидентуры в Анкаре, Софии, Стокгольме получили такие же указания. Справедливости ради надо сказать, что основание для тревоги у Сталина было. Каталог попыток различных групп по обе стороны фронта наладить связь и прощупать возможности компромисса Германии с Западом в 1941 — 1944 годах и особенно на финальном этапе войны поистине обширен и достаточно исследован. Другое дело, что в глазах советских разведчиков и самого Сталина любой зондаж, самой незначительной группы превращался в "сговор правящих кругов". Вполне возможно, что Сталина мучил синдром своих собственных попыток 1941 1942 годов прощупать перспективу компромиссного мира (об этих попытках говорил мне на склоне лет близкий к Сталину Владимир Семенов, крупнейший специалист по немецким делам). Но факт остается фактом: секретные зондажи немецкой оппозиции и многих западных политиков (и авантюристов) имели место и немедля откладывались в досье Лубянки.

Первое из таких сообщений пришло в сентябре 1941 года из Стокгольма, где разведчики-чекисты зафиксировали контакты немецкого генерала Фалькенхорста с англичанами. Видимо, оно и подтолкнуло Сталина дать в октябре указания Зарубину. Ведомство госбезопасности, которое с 1942 года возглавил генерал Всеволод Меркулов, регулярно снабжало Сталина разведданными, причем в подавляющем большинстве это была реальная информация. Особенно старалась в этом деле нелегальная резидентура в США, возглавляемая Исхаком Ахмеровым, завязавшим связи в Госдепе и даже в Управлении стратегической разведки (УСС). Сталин реагировал на такие донесения с повышенной чувствительностью — порой неожиданно. Известно, что когда Всеволод Меркулов и его специалист по диверсиям генерал Павел Судоплатов в 1943 году предлагали Сталину организовать покушение на Гитлера, диктатор запретил это делать:

— Если убрать Гитлера, то придут другие, например Герман Геринг или Франц Папен, способные сговориться с Западом. Пока Гитлер возглавляет рейх, он не пойдет на сговор, и Запад в свою очередь не захочет говорить с Гитлером.

Тем временем Меркулов приносил на стол Сталина новые и новые сообщения о подозрительных контактах в Стокгольме, Стамбуле, Берне, Лиссабоне. Стокгольм занимал в этой игре заметное место. Например, в мае 1942 года чекистская резидентура, возглавляемая опытным разведчиком Борисом Ярцевым (Рыбкиным), сообщила, что в столицу Швеции прибыл из Германии барон Оппенгейм, имевший задание передать англичанам предложение о сепаратном мире. Рыбкин был точен: сегодня документы подтверждают, что визит Оппенгейма не был выдуман, барон действительно имел соответствующее задание адмирала Канариса. Прибыв в Стокгольм, барон действовал умело. Он в юности проходил практику в банке братьев Маркуса и Якоба Валленбергов, с которыми завязал тесные дружеские отношения. Оппенгейм использовал именно этот канал. Тем самым в "черном списке" лиц, подозреваемых в налаживании сепаратных связей Германии и Запада, уже в 1942 году появились имена Валленбергов. Не Рауля, а его дядьев Маркуса и Якоба.

Есть все основания полагать, что для советской разведки это не было новостью. Еще с 30-х годов стокгольмская резидентура вела специальное досье на братьев-банкиров. При этом отношение советской разведки к "дому Валленбергов" было непростым. Было заведено специальное дело. (Об этом мне рассказывал тот же отставной генерал КГБ Павел Судоплатов, с конца 30-х годов служивший в ИНО — так тогда называлась внешнеполитическая разведка НКВД.) Это означало, что собирались всевозможные данные о семье, о всех её членах, их связях, возможностях. ИНО изучало Валленбергов и, конечно, в первую очередь тогдашних руководителей клана — Маркуса и Якоба. Старшие Валленберги приводили аналитиков Лубянки в смущение: с одной стороны, теснейшие связи с Германией и её видными деятелями, с другой — не менее тесные связи с противостоящими Германии западными демократиями. Ко всему этому добавлялись контакты с влиятельными еврейскими организациями, что побуждало вообще считать Валленбергов евреями (так сказал мне резидент ГРУ в Швеции перед войной и в первые военные годы Николай Старостин), а их банк — одной из финансовых основ сионистского движения и заодно — мирового масонства.

Заметим, что не только советская разведка пристально следила за Валленбергами. В архивных документах британского Форин оффиса на сообщении о назначении Рауля Валленберга в Будапешт содержится рукописная пометка некоего осведомленного человека: лондонский эксперт высказывал подозрение, что Якоб и Маркус Валленберги через младшего члена семьи готовят плацдарм в Восточной Европе для послевоенной дружбы и торговли со Сталиным…

Валленберги в роли "международного шарнира" были крайне привлекательны для Кремля. Уже в период советско-финской войны 1939–1940 годов в Москве появлялась мысль использовать Валленбергов в качестве посредников для переговоров с финнами. Тогда от этой идеи отказались. Но в феврале 1944 года, по указанию Москвы, Борис Ярцев вместе с Александрой Коллонтай избрал Маркуса Валленберга в качестве секретного посредника между Москвой и Хельсинки.

Здесь было над чем ломать голову: Маркус оказал в феврале 1944 года Коллонтай и Сталину неоценимую услугу. Но лишь полгода назад в Стокгольме был руководитель немецкой антигитлеровской оппозиции Карл Гёрделер, передав через Маркуса и Якоба в Лондон программу сепаратного мира. А в том же феврале 1944 года Гёрделер вызвал Маркуса в Берлин и попросил установить прямой контакт с Черчиллем: "Большевистская Россия — общая опасность, нам надо спешить" — так сказал Маркусу Валленбергу Гёрделер.

Роль Валленбергов не изменилась и после неудачного путча. Очутившемуся в застенке Гиммлера Гёрделеру сам рейхсфюрер СС прямо предложил возобновить связь с Валленбергами, причем все с той же целью сепаратного мирного соглашения, направленного против Советского Союза.

Каждый раз, когда на стол Сталина ложилось очередное сообщение о коварных планах англо-американских партнеров, он мог лишь укрепляться в своих подозрениях, появившихся в 1941–1944 годах. Однако в середине 1944 года в этих подозрениях появился новый аспект: он был связан не с боевыми операциями войск, а с такой щекотливой проблемой борьбы с фашизмом, каким в эти годы стала судьба еврейского населения Европы.

План «Ваннзее» — не миф, а реальность

В живописном пригороде Берлина Ваннзее, на берегу одноименного озера в тот день съехалась избранная публика. Дом у озера давно стал чем-то вроде "гостевого дома" руководства СС, точнее, начальника Главного ведомства имперской безопасности СС (немецкое сокращение — РСХА) обергруппенфюрера СС Рейнхарда Гейдриха. Он же был и руководителем совещания 15 высших чинов нацистского государства, приглашенных на "совещание об окончательном решении еврейского вопроса с последующим завтраком". Протокол этого совещания сохранился1:

I. В состоявшемся 20 января 1942 г. в Берлине, на Гросс-Ваннзее, № 56 — 58, совещании об окончательном решении еврейского вопроса приняли участие:

Гауляйтер доктор Мейер и имперский амтсляйтер доктор Лейббранд Имперское министерство по делам оккупированных восточных областей II. Начальник полиции безопасности и службы безопасности обергруппенфюрер СС Гейдрих вначале информировал о том, что рейхсмаршал назначил его уполномоченным по подготовке окончательного решения еврейского вопроса в Европе, и указал на то, что он созвал это совещание с тем, чтобы внести ясность в принципиальные вопросы. Желание рейхсмаршала, чтобы ему прислали проект организационных мероприятий, касающихся окончательного решения еврейского вопроса в Европе, и материального обеспечения выполнения их, требует предварительного совместного обсуждения всеми центральными инстанциями, непосредственно участвующими в решении этих вопросов, во избежание параллелизма в проведении общей линии.

Руководство окончательным решением еврейского вопроса независимо от географических границ в центре должно быть возложено на рейхсфюрера СС и начальника германской полиции (начальника полиции безопасности и службы безопасности).

Начальник полиции безопасности и службы безопасности сделал затем краткий обзор проведенных уже мер борьбы с этим противником. Наиболее существенными из них являются:

a) вытеснение евреев из отдельных сфер жизни немецкого народа;

b) вытеснение евреев с жизненного пространства немецкого народа.

Во исполнение этих целей начато в качестве предварительной меры для решения вопроса и усилилось ускоренное переселение евреев с территории империи.

По распоряжению рейхсмаршала в январе 1939 года был создан имперский центр по переселению евреев, руководство которым поручено начальнику полиции и службы безопасности. Он имел своей задачей:

a) провести все мероприятия по подготовке усиленного переселения евреев;

b) направлять поток переселяемых;

c) в отдельных случаях ускорить переселение.

Задача состояла в том, чтобы легальным образом очистить от евреев жизненное пространство немцев.

Всем инстанциям был известен ущерб, который повлек за собой форсирование переселения. Однако ввиду отсутствия других возможностей пришлось с этим мириться. Несмотря на трудности, с момента прихода к власти до 31 октября 1941 г. всего было переселено 537 тысяч евреев. Из них: с 30 января 1933 г. из Старой Германии — в среднем 360 тысяч, с 15 марта 1938 г. из Остмарка1 — 147 тысяч, с 15 марта 1939 г. из протектората Богемия и Моравия — 30 тысяч.

Финансирование переселения производилось самими евреями или еврейскими политическими организациями.

В связи с опасностями, вызванными войной, и учитывая возможности Востока рейхсфюрер СС запретил переселение евреев.

III. Вместо переселения с предварительного согласия фюрера с этого времени была использована другая возможность решения этого вопроса: началась эвакуация евреев на Восток.

Эти акции следует, однако, рассматривать только как маневр, но уже тогда начало практиковаться то, что имело решающее значение для окончательного решения еврейского вопроса в будущем.

Для окончательного решения еврейского вопроса в Европе надо иметь в виду 11 миллионов евреев, которые разделялись по отдельным странам следующим образом:

Страна

Число А.

Собственно Германия 131 800

Остмарк 43 700

Восточные области 420 000

Генерал-губернаторство 2 284 000

Белосток 400 000

Протекторат Богемия и Моравия 74 000

Эстония свободна от евреев Латвия 3 500

Литва 34 000

Бельгия 43 000

Дания 5 600

Франция (оккупированная территория) 165 000

Франция (неоккупированная территория) 700 000

Греция 69 600

Нидерланды 160 800

Норвегия 1 300

В. Болгария 48 000

Англия 330 000

Финляндия 2 300

Ирландия 4 000

Италия (включая Сардинию) 58 000

Албания 200

Хорватия 40 000

Португалия 3 000

Румыния (включая Бессарабию) 342 000

Швеция 8 000

Швейцария 18 000

Сербия 10 000

Словакия 88 000

Испания 6 000

Турция (европейская часть) 55 500

Венгрия 742 800

СССР 5 000 000

Украина 2 994 684

Белоруссия (исключая Белосток) 446 484

_________________________________________

Всего: свыше 11 000 000

При соответствующем руководстве в ходе окончательного решения еврейского вопроса евреи должны быть надлежащим образом использованы на работах. Большими рабочими колоннами, разделенными в зависимости от пола, работоспособных евреев доставят на строительство дорог в эти области, причем несомненно, что значительная часть их естественно отсеется.

Сохранившийся на всякий случай остаток (здесь имеется в виду, несомненно, часть, наиболее способная устоять) должен будет быть соответственно обработан, так как, представляя естественно отобранную часть, после освобождения должен рассматриваться как зародыш новых евреев (смотри опыт истории).

В процессе окончательного практического решения вопроса Европу следует прочесывать с Запада на Восток.

Эвакуированных евреев постепенно доставляют в так называемые транзитные лагеря с тем, чтобы оттуда направить их на Восток.

Начало отдельных более крупных операций по эвакуации будет в значительной мере зависеть от развития военных операций.

Группенфюрер СС Гофман придерживается точки зрения, что надо широко пользоваться стерилизацией…

Статс-секретарь доктор Штукарт предложил перейти к принудительной стерилизации…

Статс-секретарь доктор Бюлер доложил, что генерал-губернаторство приветствовало бы, если бы начали окончательное решение этого вопроса в генерал-губернаторстве, так как проблема транспорта там не играет важной роли, а использование на работах не помешало бы проведению этой акции. Евреи должны быть удалены с территории генерал-губернаторства возможно скорее…

Статс-секретарь доктор Бюлер заявил далее, что документ о решении еврейского вопроса в генерал-губернаторстве находится на подписи у начальника полиции и службы безопасности, а его работу поддерживают власти генерал-губернаторства. Он просит только как можно быстрее решить еврейский вопрос в этой области.

IV. В заключение обсуждались разного рода возможности решения этого вопроса, причем как гауляйтер доктор Мейер, так и статс-секретарь Бюлер придерживались той точки зрения, что некоторые предварительные работы надо провести в самих областях, причем надо стараться избегать волнений среди населения.

Совещание закончилось просьбой начальника полиции и службы безопасности к участникам совещания оказывать ему соответствующую поддержку при выполнении работ по решению вопроса".

Знало ли советское правительство об особом месте, которое занимало уничтожение еврейского народа в планах, к осуществлению которых приступил Гитлер и его режим с момента развязывания Второй мировой войны? Если послушать некоторых интерпретаторов этой войны — включая Великую Отечественную войну советского народа 1941 — 1945 годов, — то нет. А если и знало, то не придавало им особого значения. Ну, а ежели послушать антисемитов из Агитпропа ЦК КПСС, то на оккупированных территориях СССР евреев специально не уничтожали, а казнили лишь "мирных граждан" неопределенной национальности; в Освенциме же уничтожали "мирных граждан Европы" (так гласили составленные в конце войны акты)…

Но в начале войны — в дни великих испытаний всего советского многонационального народа — непреложным законом было народное единство. Тогда антисемиты помалкивали — они правили не в московских партийных канцеляриях, а в геббельсовских ведомствах. Советский народ жил по законам интернационализма.

О том, что для советского политического руководства было ясным, какой размах и смысл приобретало истребление евреев, свидетельствует документ, который появился на свет в конце декабря 1942 года под названием "Осуществление гитлеровскими властями плана уничтожения еврейского населения Европы". Этот документ был опубликован в советской печати 19 декабря 1942 года. Но менее известна подоплека его создания.

Обращение к архивам НКИД (теперь МИД РФ) дает следующие результаты. Фонды наркома (6 и 06) содержат датированные декабрем 1942 года послания, пришедшие на имя И. В. Сталина из ряда стран Латинской Америки, а также из Норвегии, Англии и Палестины от различных еврейских организаций. В них сообщалось о расправах с евреями в оккупированных нацистами странах Европы и о реальной угрозе их полного физического истребления. Эти материалы были переданы В. М. Молотовым члену коллегии НКИД К. А. Уманскому. Ему было предложено найти форму советской реакции на происходящее. К. А. Уманский знал, что в интересы советского правительства в те драматические времена входило обеспечение максимальной поддержки СССР в широчайших кругах. Отвечая В. М. Молотову, он сообщил, что по поводу истребления евреев имеется "очень интересный материал" у Л. П. Берия. С ведома наркома Уманский запросил в НКВД необходимые материалы. Берия реагировал быстро, и начальник 4-го управления НКВД Судоплатов представил подробный отчет об истреблении евреев на оккупированной территории СССР. На этой основе Уманский стал составлять документ, озаглавленный им "Заявление Советского Правительства об осуществлении гитлеровскими преступниками плана поголовного истребления евреев на оккупированной территории Европы, об ответственности германского правительства и всех его пособников за это кровавое злодеяние".

Текст, составленный Уманским, был прочитан Молотовым. Однако не был утвержден, чему помешали, казалось, внешние обстоятельства. Дело в том, что как раз в это время в НКИД узнали, что в Лондоне готовится (преимущественно в кругах эмигрантских правительств и международных еврейских организаций) специальное заявление ряда европейских правительств по поводу истребления евреев. Советский представитель при эмигрантских правительствах в Лондоне запросил в Москве указания о том, как ему отнестись к совместному заявлению. Текст возражений не вызвал; по мнению Уманского, если бы СССР отказался от участия в декларации в защиту жертв гитлеровского геноцида, это было бы не понято.

Советское правительство дало согласие на свою подпись; декларация 12 правительств (в том числе СССР) была опубликована в советской печати 18 декабря 1942 года. Видимо, после было решено считать нецелесообразным отдельное заявление советского правительства. Проект Уманского был значительно сокращен, из него были изъяты формулировки, не понравившиеся Молотову, причем была урезана фактическая информация об истреблении евреев на территории СССР. Документ уже не назывался "Заявлением Советского Правительства", а был опубликован от имени "Информбюро Наркоминдела". Такой инстанции вообще не существовало, и, видимо, это была компромиссная формулировка, отразившая внутреннюю борьбу между сторонниками «Заявления» и иными деятелями НКИД, которым оно было не по душе. Если учесть, что уже тогда в партийно-пропагандистских кругах, особенно в Управлении пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), не хотели «педалировать» факты истребления еврейского населения СССР, можно понять, что в этих кругах были довольны снижением «ранга» и сокращением объема декларации, направленной в защиту жертв холокоста. Показательно, что в последующие годы в советских публикациях, посвященных злодеяниям оккупантов и в документах Чрезвычайной комиссии по расследованию нацистских злодеяний даже урезанный документ от 19 декабря 1942 года ни разу не упоминался.

Итак, в высшем руководстве СССР прекрасно знали о плане истребления евреев Европы. Привожу текст документа, доселе остававшийся в архивах НКИД. Вот он1:

ОБ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ГИТЛЕРОВСКИМИ ПРЕСТУПНИКАМИ ПЛАНА ПОГОЛОВНОГО ИСТРЕБЛЕНИЯ ЕВРЕЕВ

НА ОККУПИРОВАННОЙ ТЕРРИТОРИИ ЕВРОПЫ

И ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ГЕРМАНСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА И ВСЕХ ЕГО ПОСОБНИКОВ ЗА ЭТО КРОВАВОЕ ЗЛОДЕЯНИЕ

Народный Комиссар Иностранных Дел В. М. Молотов направил правительствам всех стран, с которыми Советский Союз поддерживает дипломатические отношения, ноту, в которой доводит до сведения этих правительств следующее Заявление Советского Правительства:

"Советским Правительством получена достоверная информация, проливающая новый свет на систематическое осуществление гитлеровскими захватчиками поистине дьявольского плана физического истребления миллионов мирных граждан на оккупированных немцами европейских территориях. Эта информация подтверждает и дополняет уже ранее изобличенные Советским Правительством перед всем цивилизованным миром факты планомерного массового уничтожения гитлеровскими преступниками значительной части гражданского населения в захваченных ими районах, — невинных людей разной национальности, любого социального положения, любой веры и убеждений, любого возраста.

Полученные ныне дополнительные сведения специально касаются одного из самых кровавых злодеяний в нескончаемом списке преступлений германского правительства, — поголовного истребления гитлеровцами и их сообщниками еврейского населения на оккупированной территории Европы.

I

К Советскому Правительству обратился ряд еврейских общественных организаций Европы и Соединенных Штатов Америки, и в частности Всемирный Еврейский Конгресс, сообщившие следующие факты, базирующиеся на информации из первоисточников.

Уже в течение многих месяцев наблюдался насильственный увоз германскими оккупационными властями многих десятков тысяч евреев — мужчин, женщин и детей — как из Германии и подвассальных ей Венгрии и Румынии, так как и из оккупированных немцами европейских стран, в том числе из Чехословакии, Австрии, Франции, Бельгии и Голландии, Норвегии — в восточноевропейские области, захваченные гитлеровской Германией, главным образом в Польшу и на захваченную территорию Украинской и Белорусской ССР. Установлено, что эта переброска еврейского населения на Восток, — при которой обычно дети отбираются от родителей и высылаются отдельно, а значительная часть высылаемых погибает уже в пути от голода и болезней, происходила и продолжает происходить в осуществлении разработанного лично Гитлером плана концентрации на Востоке Европы до конца 1942 года 4 миллионов евреев, с целью их уничтожения. Установлено, что в настоящее время уже заканчивается переброска в Польшу с этой целью 4/5 всего еврейского населения Германии и оккупированных стран Европы. Гитлеровский план предусматривает физическое истребление до конца 1942 года большинства многомиллионного еврейского населения, сосредоточенного сейчас на польской территории. Как видно из поступившей информации, нет того зверства, которое не применили бы гитлеровские изверги для того, чтобы ускорить этот чудовищный процесс массового уничтожения сотен тысяч людей. Помимо повсеместно практикуемых немцами массовых расстрелов из пулеметов тысяч мужчин, женщин и детей либо под видом «заложников», либо без всякого предлога, происходит массовое убийство евреев в специально оборудованных газовых камерах, массовое сожжение в крематориях, отравление пленников концентрационных лагерей синильной кислотой; поощряется индивидуальное убийство евреев гитлеровцами и их пособниками путем выдачи убийцам премий в 50 германских марок за труп еврея, с целью использования трупов для производства мыла и удобрений; в концентрационных лагерях для евреев введено правило, согласно которому любой болеющий более двух дней подлежит умерщвлению; специально предписывается быстрое и массовое убийство детей в возрасте до 12 лет. По неполным и осторожно произведенным подсчетам, базирующимся на проверенных данных и в том числе на секретных материалах германских правительственных органов, только из числа евреев, находившихся в Польше, уже умерщвлено свыше двух миллионов человек. В эту страшную цифру не входят ни жертвы гитлеровских расправ с евреями в странах Центральной и Западной Европы, ни советские граждане еврейской национальности, убитые гитлеровскими оккупантами на Украине, в Белоруссии, Молдавии и на других временно захваченных гитлеровцами и их сообщниками советских территориях.

Зверский план физического уничтожения целой национальности проводится гитлеровцами в захваченных ими странах все более быстрыми темпами. Достаточно привести факты, касающиеся населения некоторых польских городов: из 32 тысяч евреев, живших в городе Радоме, убито 28 500, из 20 тысяч евреев, населявших город Петроково, в живых осталось только 2 600, в гор. Кельцы казнена половина обитателей гетто, насчитывавшего 30 тыс. человек, почти все остальные высланы и судьба их неизвестна, в гор. Ченстохове из 40 000 евреев осталось в живых около 2000 и та же картина систематического истребления мирных жителей наблюдается во всех населенных пунктах Польши и, конечно, охватывает не только евреев, но и местное польское население, ненавидящее оккупантов и сопротивляющееся их гнету. Из крупных европейских городов высланы, преимущественно в Польшу и на оккупированные советские территории, сотни тысяч евреев, число которых в таких, например, городах, как Вена и Гамбург, исчисляется сейчас всего несколькими сотнями. За последнее время усиливаются массовые аресты и высылка на Восток Европы, все с той же целью уничтожения, тысяч евреев из Франции, включая её ранее неоккупированную часть, а также из Норвегии.

II

Изложенная выше информация о расправах гитлеровцев над евреями, высланными из оккупированных стран Европы, подтверждается данными, поступающими в распоряжение Советского Правительства из захваченных противником советских районов, в частности от действующих в тылу врага партизанских отрядов, совпадает также с показаниями пленных и перебежчиков и подкрепляется фактами, которые раскрываются в районах, освобождаемых от гитлеровцев частями Красной Армии. Так, по сведениям, полученным из Минска, в местное гетто, через которое прошли уже многие десятки тысяч обреченных на пытки, казнь и вымирание евреев, в начале текущего года прибыли 75 тысяч евреев из Гамбурга, среди которых было много молодых девушек и изможденных стариков, падавших от слабости и подвергавшихся страшным избиениям со стороны гитлеровских охранников. После устроенных гитлеровцами трех погромов уже к 1 марта от этой группы в живых оставалось менее 15 тысяч человек. Во время погромов гитлеровцы лишали жителей гетто остатков имущества, уцелевшего при предыдущем погроме, избивали и убивали попадавших под руку, а затем выводили тысячи евреев за город, где заставляли рыть ямы, расстреливали их партиями по несколько сот человек, приказывали оставшимся в живых складывать в ямы трупы, а также раненых, обливали ямы керосином и поджигали их. Многие из евреев, привезенных в Минское гетто из Германии и других стран, не выдерживая пыток и ожидания неизбежной казни, кончали жизнь самоубийством.

Заслуживает быть отмеченным, что местное белорусское и русское население, которое подвергается самым жестоким зверствам со стороны оккупантов, предающих разграблению и огню белорусские города и села и истребляющих тысячами белорусских крестьян, рабочих, интеллигентов, лучших людей белорусского народа, проявляет замечательную солидарность по отношению как к местным, так и привезенным с Запада гражданам еврейской национальности, оказывая им всю посильную помощь, помогая во всех случаях, когда это возможно, их бегству, скрывая их в деревнях, делясь с ними своей скудной пищей. Имеется много фактов, свидетельствующих о том, что советское население временно оккупированных районов остается до конца верным духу солидарности, равноправия и дружбы между всеми народами Советской Родины, то есть принципам, которые за последнюю четверть века вошли к кровь и плоть советских людей любой национальности.

Об этом свидетельствует следующий характерный пример. Осенью 1942 года в деревне Машинаки, Могилевского района, немцы приказали пленным красноармейцам рыть ямы, в которые гитлеровцы собирались закопать живыми привезенных в эту деревню евреев; красноармейцы наотрез отказались выполнить этот приказ, несмотря на угрозу расстрела; тогда немцы попытались силой оружия заставить евреев выкопать ямы и закопать в них красноармейцев; несмотря на побои, евреи в свою очередь отказались от того, чтобы участвовать в убийстве своих братьев; разъяренный немецкий офицер, руководивший расправой, дал немецким солдатам приказ открыть огонь по военнопленным и по евреям.

Сведения, проникающие из зарубежных областей, свидетельствуют о том, что даже там, где ещё до вторжения гитлеровских орд местному населению разными способами прививались расовые предрассудки, антиеврейские зверства немцев не только не усилили, а, напротив, зачастую устранили эти предрассудки и укрепили солидарность и взаимную помощь между всеми жертвами гитлеровского гнета и расовой ненависти, которую немцы, как известно обрушивают с особой силой и на все славянские народы Восточной Европы.

По имеющимся сведениям, которые подтверждены, в частности, показаниями румынских, венгерских и словацких военнопленных офицеров и солдат, германское командование приказало военным и гражданским органам подвассальных немцам стран во всем следовать немецкому примеру, лишая евреев всякой защиты закона и всех человеческих прав, устанавливая существующий в Германии режим для арестовываемых и высылаемых евреев жителей этих стран, участвуя в расправах над населением оккупированных районов. В частности, установлено, что в недавно ставшей известной страшной расправе с советскими гражданами еврейской национальности — жителями Краснодара особую жестокость проявляли солдаты и офицеры из участвующих в боях на Северном Кавказе и на Дону финских подразделений германских войск «СС», в том числе из дивизии «Викинг». Более того, антиеврейские мероприятия германского правительства и командования направлены и против евреев, мобилизованных в армии гитлеровских вассалов. Так, например, из допроса спасшейся у советских партизан Орловской области группы венгров-евреев установлено следующее: все венгры-евреи изъяты, по приказу германского командования, из строевых частей венгерской армии и собраны в специально созданные рабочие батальоны, в которых они работают под охраной немецких солдат, нося на левом рукаве отличительные знаки; они подвергаются со стороны немцев неслыханным издевательствам, многие из них погибают от голода, болезней, непосильного труда и побоев; во время боевых действий немцы заставляют этих солдат «союзной» им армии идти впереди немецких обозов, и, если дороги минированы, венгры взрываются на минах, расчищая тем самым дорогу гитлеровским обозам.

Эти и многие другие факты, доходящие до сведения Советского Правительства, подтверждают, что взбесившиеся гитлеровские правители, желая потопить в крови невинных людей свой животный страх перед неминуемо близящейся гибелью и расплатой, ускоренными темпами проводят свой зверский и безумный план сплошного истребления части населения оккупированной Европы.

III

За последнее время гитлеровские оккупанты, явно озлобленные своими военными неудачами и провалом своих попыток сломить патриотизм и сопротивление советского населения, возросшие с новой силой в обстановке успехов Красной Армии, ещё более усилили на всем протяжении захваченной советской территории кровавый режим массовых убийств, карательных экспедиций, сожжения деревень, угона сотен тысяч мирных граждан в рабство в Германию, не говоря уже о никогда не прекращающихся повальных грабежах и насилиях над населением оккупированных районов.

Подавляющее большинство жертв этой оргии разбоя и убийства состояло и состоит из русских, украинских и белорусских крестьян, рабочих, служащих, интеллигентов, принявших на себя и в рядах Красной Армии, и в партизанских отрядах, и в качестве мирных граждан на оккупированных территориях, основную тяжесть ударов и кровавого террора гитлеровских захватчиков и борьбы с ними на фронтах и в тылу врага. Тяжелы жертвы в рядах литовского, латышского и эстонского народов, среди молдаван, среди граждан Карело-Финской Республики, на территории которых сразу обрушился вероломно вторгшийся враг, поныне наталкивающийся на этих территориях на несгибаемую волю пяти молодых советских республик к свободе и к воссоединению с дружной семьей советских народов. Кровавое горе вторжения чужеземцев не менее тяжело для тех, кто за четверть века советской власти впервые обрел путь к полному расцвету своей национальной культуры и к материальному благосостоянию, для крымских татар, для свободолюбивых жителей кавказских предгорий, — верность которых советской родине и делу победы над наглым врагом последний уже начинает чувствовать на своей спине. На фронтах войны, в оккупированных немцами городах и особенно попадая к противнику в плен ощущают всю его высокомерную «арийскую» ненависть к себе и неописуемую жестокость советские граждане, принадлежащие к славным древним народам, по праву гордящимся своими культурными достижениями, — грузины, армяне, азербайджанцы, узбеки, туркмены, таджики, казахи. Небольшое еврейское меньшинство советского населения, являющееся равным среди равных, вложившее ценный вклад в хозяйственное, культурное и научное развитие страны и давшее на фронтах высокие образцы мужества и преданности Родине, насчитывает в своих рядах, относительно к своей незначительной численности, особенно большое количество жертв кровавого гитлеровского террора. Советские граждане еврейской национальности, молодое поколение которых знало о погромах, черте оседлости и национальном неравенстве только по литературе и рассказам отцов и дедов, ныне не только разделило на оккупированной немцами советской территории судьбу своих русских, украинских, белорусских братьев и всех ненавистных гитлеровцам советских людей славянской и неславянской национальности, но стало жертвой изложенного выше особого гитлеровского плана поголовного физического уничтожения всех евреев, по одному только национальному признаку. Этот план гитлеровцы начали проводить на захваченной советской территории ещё раньше, чем они приступили, как это теперь очевидно, к его осуществлению в оккупированных странах остальной Европы.

Сведения, поступающие из захваченных советских областей, в сочетании с показаниями пленных немцев, а также пленных из наемных армий румын, венгров и финнов, позволяют понемногу восстановить картину массового истребления оккупантами еврейского населения временно оккупированных областей и дополнить этими фактами ту картину гитлеровских расправ с советскими гражданами всех национальностей, которая в основном уже была изложена в известных нотах Советского Правительства.

Немцы приступали к массовым убийствам евреев немедленно после занятия того или иного советского населенного пункта, причем, что крайне характерно для гитлеровской демагогии, за весь период пребывания этой преступной клики у власти, германское командование зачастую обманным образом заявляло местному населению, что якобы реквизиции, ограбления и расстрелы направлены «только» против евреев. Этот обман неизменно разоблачался действиями самих оккупантов, которые по прошествии немногих дней, а иногда и всего несколько часов, обрушивали свой грабеж и террор на всю основную массу населения. Истреблению городского еврейского населения в некоторых случаях предшествовала его регистрация, обманный вызов на сборные пункты под предлогом направления на работу, с последующей отправкой за город на массовый расстрел; в других же случаях массовое убийство принимало форму поголовного погрома и происходившей в городе бойни, немедленно перекидывавшейся и на нееврейскую часть населения.

В настоящее время имеются многочисленные показания очевидцев страшных расправ гитлеровцев с евреями в Киеве в сентябре и октябре пр. г. Только за один день 29 сентября немцы, вызвав на Лукьяновское кладбище евреев, которым было приказано взять с собой ценные вещи и теплое белье, ограбили и раздели их, а затем расстреляли всех явившихся — свыше 30 000 человек, в большинстве своем стариков, женщин и детей. Многие из жертв этой бойни закапывались живыми, иногда раненными совсем легко, так как палачи для «потехи» и ради "экономии свинца" клали друг на друга или ставили рядом нескольких обреченных и расстреливали их одним выстрелом. В октябре в Киеве была повторена массовая казнь евреев, вместе с которыми было расстреляно много украинцев и русских. Точное число жертв октябрьской бойни неизвестно, но установлено, что трупы евреев, расстрелянных из автоматов, целиком заполнили на глубину в один метр ров длиной в 100 и шириной в 8 метров.

В ноябре прошлого года при аналогичных условиях гитлеровцы расстреляли 14 тысяч евреев — жителей гор. Днепропетровска, в том числе большое число женщин и детей, включая грудных, — в 5 км от города, в так называемом Монастырском лесу. В декабре немцы повторили массовый расстрел там же.

Сейчас стали известны потрясающие подробности массовой казни евреев в Феодосии в ноябре прошлого года. Мужчины, женщины и дети тысячами были вывезены за город на расстрел, там раздеты, и нагие, на морозе, во время метели, дожидались своей очереди быть убитыми. Все дети, включая грудных, были отравлены там же, на глазах у родителей, сильнодействующим ядом, который с этой целью применялся немцами и в других местах при массовых расправах. После убийства детей первой группе взрослых было приказано лечь на дно рва и они были расстреляны из автоматов, засыпаны слоем земли, на которой укладывался новый ряд голых, обезумевших от ужаса людей, которых расстреливали и засыпали землей, не интересуясь тем, сколько из них убито. Таковы же сцены расстрела всех семейств евреев, караимов и цыган, а также многих татар в гор. Симферополе в ноябре прошлого года. В числе более 10 тысяч евреев, расстрелянных в Мариуполе, было около 3000 детей.

Имеющаяся информация о том, что гитлеровцы, при проводимом ими истреблении евреев оккупированных стран Европы, специально инструктируют агентов гестапо обеспечить поголовное убийство детей, совпадает с тем, что творят гитлеровские детоубийцы на советской территории. Германское командование, распорядившееся, чтобы во всех советских деревнях оккупанты относились с особым подозрением и беспощадностью к детям и подросткам, как чуть ли не самым опасным помощникам партизан, следит вместе с гестапо и за тем, чтобы при массовых казнях евреев были уничтожены их дети. Так, 15 — 16 июля с. г. немецкое командование в гор. Смоленске, решив отметить праздник местного гарнизона полным истреблением всего остававшегося в живых еврейского населения города, начало с того, что 15 июля на глазах у родителей подвергло детей следующей пытке: их бросали в крытые автомобили, которые наполнялись газом; затем эти машины увозили отравленных, но ещё живых детей в пригород Гедионовку, где дети закапывались в ямы. 16 июля таким же способом были умерщвлены все взрослые евреи города. Всего было убито 1867 человек. В течение двух суток из-под земли были слышны стоны несчастных, закопанных полуживыми. В украинском городе Хорол, Полтавской области, перед поголовным расстрелом взрослых евреев их детей засыпали порохом и подожгли. В гор. Первомайске, Одесской области, местных еврейских детей погрузили на подводы, связали веревками и утопили в реке. В многострадальном белорусском городе Витебске, разгромленном и разграбленном оккупантами, перед расстрелом всех евреев города в возрасте более 16 лет, дети и подростки до 16 лет были заранее собраны и закопаны живыми в братские могилы, которые они сами для себя вырыли.

Гитлеровская машина смерти раздавила тысячи жизней мирных людей и в других городах Белоруссии. В Долгиново, близ Минска, было зарыто в землю 550 евреев, в большинстве детей, в Бресте было казнено свыше 2000 человек, в Дубровно — 3700 человек, а в Орше в апреле 1942 года гитлеровцы устроили кровавую баню, казнив одновременно 28 000 евреев.

Советскому правительству стали теперь известны и некоторые данные о том, как бушевал гитлеровский антисемитский террор в прибалтийских советских республиках. Уже вскоре после вторжения немцев на территорию Латвийской ССР, в Риге было расстреляно свыше 60 000 евреев, в том числе и евреи, привозившиеся для расстрела из Литвы, Эстонии и из Германии. В числе расстрелянных — видные деятели литературы, науки и искусства. Расстрелы производились почти непрерывно, партиями по 300 — 400 человек, которые вывозились на остров, расположенный на реке Западная Двина (Даугава) в 12 км от Риги, а также на шоссе, ведущем из Риги на Даугавпилс. Расстреливались целые семьи. Детей вырывали из рук матерей и тут же, на их глазах, убивали или живыми бросали в приготовленные ямы и рвы. В настоящее время в Риге осталось не более 400 евреев, живущих в окруженном колючей проволокой гетто, доступ в которое запрещен. Эта группа евреев, обреченная на голод, медленно вымирает. Число расстрелянных в других городах Латвии точно не известно, но установлено, что в большинстве городов в живых не осталось ни одного еврея. Страшная судьба постигла относительно многочисленное еврейское население Литовской ССР, на которое гитлеровский террор обрушился в первую очередь. В Вильнюсе, Свенцянах и других городах Литвы евреи истреблены поголовно. Тысячами они ещё скрываются в лесах, где ведут жизнь затравленных зверей, живут в норах и берлогах, одеты в лохмотья, вымирают от голода и болезней. Известно, что многие литовские крестьяне, которые сами изнывают под тяжелым гнетом захватчиков, находят пути для того, чтобы поддержать своих еврейских собратьев и в меру собственных скудных возможностей бесплатно снабжают их пищей, хотя и знают, что любая помощь еврею, как об этом объявлено оккупантами, карается смертной казнью.

По сообщениям, поступившим от партизан Северного Кавказа, гитлеровцы, зверски расстрелявшие 12 августа с. г. 700 евреев в г. Ворошиловске, свыше 4500 человек — в районе Пятигорска, не установленное число в Краснодаре и Армавире, где были арестованы все евреи и вместе с сотнями советских граждан русской и других национальностей увезены на расстрел, — перед расправами особо тщательно, под руководством офицеров, собирали все личное имущество обреченных людей, включая и поношенные вещи, мелкую домашнюю утварь и т. д., и отправляли собранное в Германию.

После того как осенью и зимой 1941/42 г. по Украине прошла волна неслыханных массовых расправ с евреями, могло казаться, что кровожадность оккупантов уже удовлетворена и что истребление евреев, особенно в городах, зашло настолько далеко, что палачи просто не найдут достаточно жертв для массовых казней. Однако именно для того, чтобы повторить расправы в грандиозном масштабе, гитлеровцы, после длительной и методичной подготовки, сосредоточили в ряде украинских городов мелкими группами евреев, схваченных в деревнях, местечках — везде, где они могли быть найдены, — и, собрав их в группы по несколько тысяч человек, устроили по всей территории Украины 26 и 27 августа с. г. новую кровавую бойню, после которой можно считать, что почти все еврейское население этих областей уничтожено. Так, в гор. Сарны, после казни 18 тысяч евреев весной с. г., вновь было сконцентрировано свыше 14 тыс. человек, которые были казнены одновременно 26 августа. Массовые казни произошли в эти два дня в Рокитно, где, наряду с 1600 евреями, было расстреляно 800 украинцев, в Березно, где, по данным самих немцев, было расстреляно 1250 человек, в Костополе, где оккупанты истребили за один день 1400 евреев, в Здолбуново, где было нагромождено полторы тысячи трупов, и во многих других украинских городах. Немногие спасшиеся — старики, женщины и дети — бродят по лесам, оборванные, босые и голодные, в надежде на встречу с партизанскими отрядами.

Этот скорбный лист можно было бы продолжить. Приведенные факты представляют собой лишь небольшую часть фактических материалов, поступивших и продолжающих поступать в распоряжение Советского Правительства. Полная картина страшных злодеяний потерявших всякий человеческий облик гитлеровских садистов, несомненно, выявится лишь после изгнания этих выродков с советской земли. Однако то, что уже вскрыто, показывает, что людоедские инстинкты клики Гитлера — Геринга — Гиммлера — Геббельса и их генералов никогда не будут удовлетворены, что, истребив всех евреев, эти бесы будут продолжать истреблять русских, украинцев, белорусов, французов, чехов, поляков, сербов, не говоря уже о том, что лучшие люди немецкой нации уже уничтожены в течение десятилетия пребывания у власти этих вырвавшихся на волю уголовников. Более чем когда-либо Советское Правительство убеждено, что только истребление преступной гитлеровской клики и всех её пособников, в результате совместной победы свободолюбивых народов над немецко-фашистскими армиями, предотвратит истребление гитлеровцами мужчин, женщин и детей, живущих на европейском и других материках, к какой бы национальности они ни принадлежали.

Советское Правительство считает антисемитское неистовство гитлеровцев не только доказательством их духовного убожества, тупоумия и жестокости, но и признаком их внутренней слабости и обреченности. Старшее поколение советских людей хорошо помнит, что чем больше царский строй подтачивался как изнутри, так и под ударами народного возмущения, тем чаще пытался он, выражаясь словами В. И. Ленина, "использовать гнуснейшие предрассудки самых невежественных слоев населения против евреев, чтобы организовать погромы, если не руководить ими непосредственно, — эти чудовищные избиения мирных евреев, их жен и детей, вызвавшие такое отвращение во всем цивилизованном мире".

Пробираясь к власти и захватив её обманом и насилием, гитлеровская клика пользовалась антисемитской демагогией для затуманивания сознания народа так же, как она прибегла с этой же целью к жульническому использованию слова «социализм» и как она преступно играла на национальных чувствах германского народа для проведения своих ненасытных империалистических планов. Бредовыми антисемитскими и расистскими «теориями» и погромной практикой клика Гитлера — Геринга — Гесса Геббельса — Гиммлера прикрывала свою неспособность и нежелание удовлетворить действительные национальные и социальные интересы германского народа, который был первой и станет последней жертвой гитлеризма. Своим антисемитизмом, который, как указал И. В. Сталин 12 лет тому назад, "как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма", — гитлеровцы прикрывали свою ненависть ко всему человечеству, свое стремление уготовить всем народам ту же участь, что и еврейскому населению на подвластной немцам территории, — бесправие, концлагерь, голод, вымирание, массовое истребление. Гитлеровский антисемитизм был и остается ширмой для захватнических планов германского империализма, его самой разнузданной разновидности. Если этот антисемитизм принимает сейчас формы небывалого в истории человечества организованного умерщвления миллионов людей, то этот пароксизм гитлеровского бешенства, эта попытка удовлетворить любой ценой самые низменные инстинкты и садистскую извращенность своих сторонников является показателем ослабления начавшегося разложения и близящейся гибели преступного гитлеровского «порядка».

Советский народ с отвращением относится к расистскому мракобесию и кровавому безумию гитлеровских антисемитов. Отечественная война сплотила, как никогда, все народы, все национальности Советского Союза, конституция которого, претворенная в жизнь, закрепила, как непреложный закон "равноправие граждан СССР, независимо от их национальности и расы, во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни" и объявила, что "какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав или, наоборот, установление прямых или косвенных преимуществ граждан в зависимости от расовой и национальной принадлежности, равно как всякая проповедь расовой или национальной исключительности или ненависти и пренебрежения, — караются законом".

В этом же духе воспитана и им воодушевлена Красная Армия, которая, как было указано в приказе Народного Комиссара Обороны И. В. Сталина от 23 февраля 1942 года, "свободна от чувства расовой ненависти. Она свободна от такого унизительного чувства, потому что она воспитана в духе расового равноправия и уважения к правам других народов". Эти принципы несет с собой Красная Армия в своей великой освободительной борьбе.

Советское Правительство считает, что всякая пропаганда и поощрение расовой исключительности и неравноправия народов идет в пользу врагам свободолюбивых стран и что, в частности, за антисемитизмом обычно скрывается подрывная деятельность агентов противника. Советский народ исполнен надежды, что разгром гитлеровских мракобесов, которые в процессе данной войны дошли до описанного выше кровавого безумия, навсегда положит конец подобным преступлениям и укрепит безопасность народов. Поэтому, выражая волю советского народа, Советское Правительство провозгласило недавно через своего главу, в качестве первых двух пунктов программы действий англо-советско-американской коалиции, — "уничтожение расовой исключительности; равноправие наций и неприкосновенность их территорий".

Советское Правительство настоящим во всеуслышание декларирует, что сделанное им 14 октября 1942 года, в ответ на обращение представителей девяти захваченных гитлеровской Германией стран Европы, заявление "об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников за злодеяния, совершаемые ими в оккупированных странах Европы", полностью относится к тем неслыханным преступлениям, которые совершаются гитлеровцами и любыми их сообщниками с целью физического истребления еврейского населения в оккупированной части Европы. Советское Правительство торжественно предупреждает, что все лица, прямо или косвенно причастные к организации, поощрению или совершению преступлений над мирными гражданами еврейской, как и любой другой национальности, подлежат при первой же возможности задержанию, выдаче, преданию суду и самому суровому наказанию, по всей строгости уголовного закона. Советское Правительство полагает также, что содержащееся в его заявлении от 14 октября 1942 года предложение о предании суду Международного Трибунала главарей фашистской Германии, по мере того как они оказываются в руках союзных правительств, следует применить и в отношении основных зачинщиков и организаторов массового умерщвления евреев на оккупированной гитлеровцами территории.

Наступило время сказать и германскому народу, что все цивилизованное человечество будет считать и его соучастником в страшных кровавых преступлениях и разделяющим ответственность за них, пока германские солдаты будут повиноваться приказам своих преступных начальников, пока германские солдаты не сложат оружия перед армиями Объединенных Наций, пока германский народ не свергнет тиранию Гитлера и его кровавых генералов.

Советское Правительство призывает народы оккупированных немецко-фашистскими армиями стран оказывать всю посильную помощь беззащитным жертвам гитлеровского террора, ибо, помогая этим жертвам, укрепляя солидарность между всеми пострадавшими от преступной берлинской банды убийц, народы захваченных гитлеровцами стран тем самым содействуют и собственному освобождению.

Придавая особое значение той помощи, которую могут оказать жертвам гитлеровского безумия нейтральные страны Европы, прежде всего путем настояний на беспрепятственном выезде из Германии преследуемых гитлеровцами лиц еврейской и других национальностей и предоставления этим лицам возможности проезда и въезда в нейтральные страны, Советское Правительство выражает надежду, что правительства нейтральных государств Европы осознают и выполняют свой долг гуманности.

Советское Правительство не сомневается, что все Объединенные Нации поднимут свой голос протеста против кровавых злодеяний германского правительства и его сообщников и в свою очередь предупредят их о неминуемой и тяжкой ответственности за преступления, равных которым не знала история человечества.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ

В. МОЛОТОВ.

Москва, ""декабря 1942 года".

Сегодня трудно сказать, почему наркому Молотову не понравился текст Уманского. Были ли это только "служебные обстоятельства" совпадения различных заявлений по еврейскому вопросу или сомнения по существу (может быть, было мало ссылок на Сталина). Не исключено, что к декабрю 1942 года уже поостыла интернационалистская фразеология советского руководства, которую вскоре сменили великодержавно-русские настроения в верхушке государства, уже миновавшего глубочайшую точку военного падения и не нуждавшегося в солидарности (и материальной помощи) еврейской общественности за пределами советских границ. Как говорится, "возможны варианты". Но эти обстоятельства не снимают высокого морального пафоса этого (даже сильно урезанного) заявления советских властей от 19 ноября 1942 года, в котором на весь мир должна была прозвучать правда о том, что получило название холокоста. Правда о том, что с 1941 года совершалось на землях Советского Союза, а в 1944 году пришло в Венгрию.

План «Ваннзее» осуществлялся ещё до того, как он был утвержден.

первые месяцы после вторжения СС и вермахта в Советский Союз были ознаменованы массовыми расстрелами евреев в Киеве, Яссах, Одессе, Каунасе и Риге;

в октябре 1941 года началась депортация евреев из Германии в лагеря уничтожения;

в марте 1942 года началась депортация евреев из Словакии;

в том же месяце 1942 года депортации подверглись евреи в оккупированной Франции и Словакии;

июль 1942 года стал месяцем начала депортации из Голландии;

в августе пришла очередь еврейского населения Франции и Бельгии;

в октябре 1942 года началась депортация из Норвегии;

в марте 1943 года пробил час для евреев в Греции, Македонии и Фракии;

в октябре началась депортация из Дании и Италии.

Сколько человек пало жертвой "плана Ваннзее"? 26 ноября 1945 года перед Нюрнбергским трибуналом предстал штурмбаннфюрер СС Вильгельм Хёттль. Он вспомнил о разговоре, который состоялся у него в Будапеште в конце августа с Адольфом Эйхманом — участником совещания в Ваннзее и руководителем отделения РСХА, ответственным за депортацию и уничтожение евреев. Хёттль спросил его:

— Сколько же у вас на совести?

Эйхман ответил:

— Цифра эта представляет государственную тайну. Но на основе имевшихся данных я считаю, что в различных лагерях уничтожения было умерщвлено приблизительно 4 миллиона человек. Кроме того, ещё 2 миллиона были умерщвлены иными методами, преимущественно действиями «эйнзатц-команд» СС во время русского похода…

С этого времени страшная цифра 6 миллионов стала привычной для описания геноцида еврейского населения. Конечно, эту оценку историки попытались поставить на фактическую базу. Это оказалось непростым делом.

Во время войны никто (даже коменданты "лагерей смерти") не вели точной и полной статистики убийств. С большим трудом ученые различных стран восстанавливали данные — некоторые по имевшимся отчетам СС, другие путем сравнения исходных данных о численности еврейского населения до немецкого вторжения. Особенно трудным оказался подсчет жертв "плана Ваннзее" на территории СССР: ведь в своих отчетах Чрезвычайная государственная комиссия не выделяла групп отдельных национальностей и вопреки духу и букве советского заявления от 19 декабря 1942 года, не учитывала тех действий, которые немецкие оккупанты предпринимали во исполнение приказов Гитлера и Гиммлера об "окончательном решении еврейского вопроса". Тем не менее авторы вышедшего в Германии фундаментального исследования "Масштабы геноцида" пришли к выводу: минимальная цифра уничтожения — 5,29 миллиона, максимальная — немногим более 6 миллионов человек.

Сама Германия 165 000

Австрия 65 459

Люксембург 5000

Франция и Бельгия 77 320

Бельгия 28 800

Голландия 100 000

Дания 116

Норвегия 762

Италия 7680

Албания 581

Греция 67 000

Болгария 11 393 (депортированы, но спасены)

Югославия 65 500

Чехословакия 146 150

Румыния 211 214

Польша 2 700 000

СССР 2 100 000

В этом скорбном списке опущена Венгрия. Почему? В стране, которая фактически входила в фашистскую «ось», к 1944 году — времени, которое мы исследуем, — сохранилось довольно компактное еврейское население, расправу с которым режим адмирала Хорти по различным причинам старался отложить. Основной была боязнь за внутреннюю стабильность положения в стране; до поры до времени власти ограничивались требованиями ношения "желтой звезды", ограничением свободы передвижения. Но тактике оттяжек вскоре пришел конец, чем и занялся прибывший в Будапешт начальник отдела IV-В в Имперском управлении безопасности Адольф Эйхман. К марту 1944 года в Венгрии было зарегистрировано 875 000 лиц, числящихся официально евреями. Программа Эйхмана гласила: сосредоточение евреев для последующей депортации.

Но изощренность мышления эсэсовских планировщиков геноцида не знала пределов. Для прямолинейного исполнителя (того же Эйхмана) 875 тысяч было цифрой будущих жертв Освенцима и Майданека. А для высшего руководства СС количеством заложников в новой хитроумной игре, которую задумали руководители РСХА для спасения рейха, а ещё проще — для спасения собственной шкуры.

…Еще в 1942 году ответственный за судьбу евреев Словакии эсэсовец Вислицени предложил еврейским организациям сделку — прекратить дальнейшую депортацию евреев (их тогда оставалось в Словакии 35 тысяч) за мзду в размере 55 тысяч долларов. Деньги были быстро собраны, заплачены, депортация временно прекратилась. Именно тогда в СС стали говорить о так называемом "Европейском плане", согласно которому СС могло предложить обмен ещё живых евреев из концлагерей (1 миллион человек) на сумму 2 миллиона долларов. Когда же Вислицени перебрался из Словакии в Венгрию и стал членом "специальной команды" Эйхмана, то в руководстве еврейской общины и в руководимой Рудольфом Кастнером организации самообороны и спасения ("Ваада") сразу напомнили своему партнеру по торговле живым товаром о былой практике. На что Вислицени (разумеется, с ведома Эйхмана) немедля пошел. В марте 1944 года член «Ваады» Фройдигер встретился с Вислицени в его штабе, находившемся в отеле «Астория», а в апреле Вислицени потребовал от «Ваады» всего 2 миллиона долларов, а в качестве задатка — 200 тысяч долларов в венгерской валюте. Присутствовавшие представители вермахта запросили 10 процентов «комиссионных». Было срочно собрано 5 миллионов пенго, затем недостающая сумма. В ответ представители СС обещали разрешить выезд некоторого числа евреев в США или в какую-либо нейтральную страну. Так по частям складывался специфический аспект холокоста — печально знаменитый обмен "кровь на деньги".

…Весна 1944 года была ознаменована одним событием, которое сыграло в истории судеб еврейства и одновременно в судьбах отношений между державами антигитлеровской коалиции важнейшую — если не решающую — роль. В дипломатических актах оно обозначено как "миссия Йоэля Бранда".

Вкратце её хронология. 25 апреля Эйхман пригласил к себе одного из руководителей будапештской «Ваады» Йоэля Бранда на доверительную беседу. Он предложил ему направиться за границу и установить контакт с союзными державами и всемирными еврейскими организациями с целью обсуждения "сделки века": обмен миллиона венгерских и иных евреев на 10 тысяч грузовиков, 200 тонн чая, 800 тонн кофе, 2 миллиона кусков мыла, а также иные военно важные товары. В качестве "первой порции" Эйхман предложил 100 тысяч евреев из Освенцима, которые направились бы в любую точку мира — за исключением Палестины (последнее условие — по требованию арабского лидера "великого муфтия Иерусалимского" Аль-Хуссейни). Эти предложения были переданы подпольной радиостанцией «Ваады» в Стамбул и в Женеву. 17 июня Бранд был доставлен немцами через Вену в Стамбул, где западным союзникам и были вручены предложения Эйхмана.

Сопровождал Бранда Банди Гросс, он же Эндре Грайнер — человек, работавший сначала на абвер, потом на СС и одновременно на венгров, американцев и англичан. Этот профессиональный агент вместе с членами команды Эйхмана Венингером и Седлачеком уже давно установил контакт с руководством Еврейского агентства в Стамбуле и доставлял от них почту и деньги еврейским организациям в Будапеште, Братиславе, Вене и Варшаве. Золото и валюта поступали в немецкую казну, а евреям выплачивали деньги в местной валюте. Гросс получал 10 процентов комиссионных. Со временем в операцию включилась — и тоже на комиссионных началах — венгерская разведка. Гросс был идеальной фигурой для проталкивания сделки "кровь за доллары". Хотя, конечно, это был не просто торг.

14 мая 1944 года, то есть до отъезда Бранда и Гросса в Стамбул, Гросса вызвали представитель СД (служба безопасности) в Будапеште штурмбаннфюрер Отто Клагес и его помощник Фриц Лауфер, получившие указания от главы СД Кальтенбруннера. Они заявили: "Пришло время окончить войну с Западом. Необходим единый фронт против России", — и, спросив, можно ли установить связь с западными правительствами через сионистов, дали Гроссу конкретные указания — с кем и как беседовать о возможной встрече высших офицеров СС с союзниками. Иными словами, следовало "вбить клин" между западными союзниками и СССР. Сам Гросс прекрасно понимал замысел СС.

— Неужели ты думаешь, — говорил он Йоэлю Бранду, — что Эйхман хочет освободить миллион евреев, чтобы получить доллары или грузовики? Гиммлер полагает, что ему удастся вбить клин между Западом и русскими. С Гитлером заключать сепаратный мир не станут — но Гитлера можно сбросить как балласт…

Гиммлер использовал идею спасения евреев для контакта с Западом не только в Будапеште и Стамбуле. 26 июня, в дни, когда в Стокгольме уже обсуждалась миссия Валленберга, представитель американской разведки (УСС) в Швеции Ивер Ольсен сообщил в Вашингтон: к нему обратился работавший одновременно и на Канариса, и на Кальтенбруннера немецкий разведчик Петер Клейст (его связи с абвером, как и с СС, не были секретом в Стокгольме) с предложением организовать выкуп 2000 латвийских евреев за 2 миллиона долларов. Клейст намекнул, что контакты по этому вопросу могут быть использованы "и для других целей". Примерно тогда же эмиссары Гиммлера прибыли с предложениями о "выкупе евреев" в Мадрид и Лиссабон. Гиммлер, став жертвой собственной пропаганды, уверовал в абсолютную силу международного еврейства и рассчитывал великодушием в отношении нескольких тысяч евреев (уже уничтоженные миллионы в счет не шли) заручиться его поддержкой.

В Стамбуле, Каире, Лондоне и Вашингтоне ломали головы: что делать с предложением Эйхмана — Бранда? Эйхман поставил срок 20 мая, после чего угрожал ускорить депортацию венгерских евреев в лагеря смерти. Представители Еврейского агентства (и среди них будущий премьер-министр Израиля Моше Шерток) считали, что надо вступать в переговоры. Этого же мнения придерживался срочно прибывший в Каир из-за океана чиновник администрации США Айра Хиршман, нашедший поддержку у госсекретаря Хэлла с такой аргументацией: если мы откажем, нас обвинят в нежелании помочь спасению евреев…

Британская реакция была более осторожной. Верховный комиссар в Палестине сэр Макмайкл прямо заявил, что пойти на переговоры — значит способствовать немецкому замыслу вбить клин между союзниками. Кроме того а, возможно, это соображение было главным, — британские дипломаты не очень доверяли обещанию своих еврейских партнеров не направлять миллионный поток беженцев в Палестину.

Что касается «клина», то все было вполне очевидно: в первых же беседах в Стамбуле Бранд (буквально на аэродроме) передал заверения Эйхмана, что запрашиваемые 10 000 грузовиков пойдут только на Восточный фронт. Кроме того, агент УСС «Ирис» (Лауфер) подробно информировал резидентуру УСС о закулисной игре Гиммлера.

Решение было принято соломоново — запросить мнение Москвы, тем более что там все равно узнают о миссии Бранда. А так как русские безусловно не одобрят сделку, Вашингтон и Лондон получат алиби для отказа. Так в Москву пошли 2 ноты. Первая — английская (14 июня). Затем — от США (15 июня). Вот их содержание1:

Дорогой г-н Вышинский,

Я пишу, чтобы информировать Вас о том, что, согласно заявлению, сделанному руководителями сионистского движения г-ном Бен Гурион и г-ном Шерток Британскому Высокому Комиссару в Иерусалиме, 24 мая от их представителей в Стамбуле получено сообщение следующего содержания:

19 мая хорошо известный и заслуживающий доверия представитель сионистского движения в Венгрии г-н Джоэль Брандт2 прибыл из Вены в Стамбул на немецком самолете в сопровождении агента венгерского гестапо, который имеет несколько вымышленных имен (как-то: Андрю Джордж, Андрю Гросс) и, насколько известно, находится ещё в Турции. Бранд был направлен в Турцию в сопровождении этого человека, находящегося в роли сторожевого пса, высшими руководителями германского гестапо специально для того, чтобы сделать еврейским руководителям в Палестине, Англии и Америке и высшим властям союзников следующее альтернативное предложение. Или полное уничтожение всех евреев, оставшихся в Венгрии, Румынии, Чехословакии и Польше, или нацисты были бы согласны эвакуировать один миллион евреев из этих стран в Испанию и Португалию (однако не в Палестину, как они об этом специально заявили). В обмен они требуют доставить десять тысяч грузовиков-машин и определенное количество кофе, чая, какао и мыла. В качестве подтверждения их добросовестности они были бы готовы, как только это предложение было бы в принципе принято, освободить первую партию от 5000 до 10 000 евреев, до получения какой-либо соответствующей компенсации. Они также были бы готовы обменять евреев на германских военнопленных. Если это предложение будет отвергнуто, они приступят к выполнению своей программы подлинного уничтожения. Эмиссар должен вернуться в Будапешт с ответом в течение двух недель, считая с 19 мая.

Г-н Бранд полагает, что сроки переговоров могли бы быть продлены, если бы было дано доказательство того, что проект серьезно рассматривается в высших союзных кругах. Полагают также, что не исключена возможность замены всех или части поставок натурой платежами наличными через Швейцарию и что обменные операции, а именно — эвакуация и компенсация, могли бы быть осуществлены последовательными этапами.

Г-н Бранд сообщил, что 300 000 венгерских евреев уже согнаны в концентрационные лагеря, что является предварительным мероприятием перед их отправкой. Проводится сбор остальных евреев. Разработаны планы ежедневной отправки, начиная с 22 мая, 12 000 евреев на польские бойни, но эта мера, как полагают, должна быть отложена на время в ожидании переговоров. Данное сообщение о положении в Венгрии, как говорят, полностью подтверждается не вызывающими сомнения венгерскими очевидцами, которые также прибыли в Палестину 24 мая.

Г-н Бен Гурион и г-н Шерток далее сообщили, что в свете второй информации и основываясь на опыте прошлого, Еврейское агентство опасается, что судьба венгерских, чехословацких и румынских евреев предрешена, если они не будут вовремя спасены. Они выразили надежду, что важность и кажущийся фантастический характер этого предложения не отпугнут власти союзников от принятия согласованных и решительных мер для спасения возможно большего числа евреев. По их заключению, они полностью сознают огромные трудности, но они верят, что эти трудности не окажутся непреодолимыми, если эта задача будет решаться со всей смелостью, которой требует беспрецедентная катастрофа, угрожающая евреям Европы.

Г-н Шерток заявил, что он как можно быстрее отправится в Стамбул с тем, чтобы получить дальнейшие сведения от г-на Бранда. Он просил Британского Высокого Комиссара немедленно передать Британскому и Американскому Правительствам то, что он и г-н Бен Гурион рассказали ему, и принять меры к тому, чтобы д-ру Вейцману в Англии и д-ру Гольдману в Соединенных Штатах было обо всем сообщено совершенно секретно.

Это было сделано, и я получил указания сообщить Советскому Правительству об этом, якобы имевшем место, германском демарше. Рассматривая пока эти предложения, как, возможно, просто ход в политической войне, мое Правительство считает, что они не должны быть отвергнуты без самого тщательного рассмотрения, и оно поэтому согласилось с тем, чтобы г-н Шерток, как представитель Еврейского агентства, соблюдая необходимую предосторожность, расспросил г-на Бранда в Алеппо, с целью получения дальнейшей информации.

Искренне Ваш — Арчибальд Кларк Керр".

Через день последовала американская нота, которыя с некоторыми несущественными разночтениями повторяла все то же.

Уже 18 июня Вышинский, естественно, ответил, что СССР считает любые переговоры с гитлеровцами неприемлемыми. Почему так необычно быстро? Впоследствии стало известно, что турецкий шофер резидентуры УСС в Стамбуле работал на советскую разведку и мог сообщить о приезде Бранда. Да к тому же в Лондоне сидел Ким Филби с его интересом к ближневосточным делам. Так или иначе, отказ СССР был получен, сделка не состоялась, и британская сторона решила информировать Москву в таких выражениях: "Предложения Бранда не будут иметь никаких серьезных последствий и… мы решили не иметь ничего общего с предложениями Бранда…"

Действительно, в Москве к планам Гиммлера относились с огромной настороженностью. Подозрительность Сталина усиливалась тем, что о миссии Бранда советская разведка узнала раньше, чем поступила официальная информация от союзников, а о поездке Клейста в Стокгольм англичане сообщили в Москву только в конце августа, не разъясняя её смысл.

Как вспоминал маршал Жуков, 8 июля 1944 года на совещании высших военных начальников в Кремле говорилось о немецких планах сепаратного мира. Молотов считал их реальной опасностью. Сталин же счел, что Рузвельт и Черчилль сейчас не пойдут на сделку с Гитлером. Однако все агентурные сети советской разведки уже получили указание следить за попытками сговора "англо-американских реакционных кругов" с немцами.

Таков был общий настрой Москвы летом — осенью 1944 года, когда война приблизилась к Балканам, а в Будапешт собрался ехать Рауль Валленберг.