"Александр Авраменко. Судный день ("Черное Солнце" #3) " - читать интересную книгу автора

пулеметов. И еще - НИКОГДА раньше Островский не видел ТАКИХ солдат и ТАКОЙ
брони. И таких боевых действий. Между тем неизвестные ему союзники деловито
проверяли поле боя, добивали уцелевших. Несколько фигур в такой же броне, но
с красными крестами санитаров на спине, поспешили к позициям россиянских
солдат и начали оказывать первую помощь. Ловко делали перевязки, обеспечив
местным или общим наркозом, извлекали осколки, накладывали шины...
Закованная в броню фигура возникла перед капитаном, сняла с головы массивный
шлем с узкими прорезями для глаз, забранными бронестеклом. Перед офицером
появился коллега, как понял Островский.
- Майор Вольф. Командир второго батальона бригады особого назначения.
Отдал честь. Капитан с трудом отмахнулся:
- Островский. Командир третьей роты. И все мои люди. Здесь. Кто
остался... А вы откуда? Не боитесь правозащитников? Они же такой вой
подымут... И тем более, "Буратино"... С ума сошли, что ли?
Тот вдруг подмигнул:
- Не переживай, капитан. Это только начало. Скоро ЗДЕСЬ станет ОЧЕНЬ
ТИХО. И МИРНО... Сейчас твоих раненых отправим в госпиталь, и займемся теми,
кто тебе помощь перекрыл. Они за все ответят, я тебе ГАРАНТИРУЮ...

Глава 5

Там же.

Отто взглянул на забившуюся в угол девичью фигурку. Не по душе ему было
связываться с унтерменшами, но... пришлось. Среди его организации не было
практически никого, кто знал бы иврит или идиш. Мертвые языки, как и
английский, французский, датский...
Весь мир разговаривал на имперском. Официальном языке Тысячелетнего
Рейха. Вначале, после объединения, в ходу были русский и германский.
Постепенно, буквально при жизни одного поколения, оба наречия так
перемешались, что превратились в единый, общий для обеих наций язык,
причудливую смесь, непривычную для чужого уха. На нем говорила молодежь,
пресса, радио, телевидение. Лишь старики, ворча, придерживались "чистоты
речи", как они выражались. Отто свободно мог говорить и на том, и на другом
праязыке, поскольку его бабушка была чистокровной русской, а дед - таким же
истинным немцем. Но вот другие языки... Которых было так много на Земле-2,
как они условились называть вновь открытый мир, и, особенно, те жуткие для
уха настоящего юберменша гортанные каркающие звуки, посредством коих
общались проклятые... Требовался переводчик. А где его было взять, как не у
фон Гейера? Так что Шрамм соединил приятное с полезным. Получить разрешение
у рейхсмаршала госбезопасности было делом одного телефонного звонка. Куда
сложнее пришлось с Верховным, поскольку миссия была особо секретная, и мало
кто в Рейхе знал о ее существовании. А уж подпускать к такому унтерменшен...
Нечто неслыханное. С другой стороны, где гарантия того, что данная особь не
сбежит в ТОМ мире и не разгласит существование Земли-1? Отто пришлось дать
подписку в том, что он берет на себя все последствия, если с унтерменшен
будет что-то не так. Он долго колебался, но все же решил рискнуть. Барон
порекомендовал ему одну особь, гарантируя, что та не подведет, в награду ей
разрешили дать по завершении миссии частичное гражданство. То есть, выезд с
Мадагаскара в Империю, на территории вне Метрополии с правом проживания,