"Александр Авраменко. Бездна " - читать интересную книгу автора

нас в Англии?
- Предлагаю Черчилля. Предан нашему делу, как говорится, и душой и
телом.
- Франция?
- Две кандидатуры - Даладье и Пуанкаре.
- Пуанкаре-война? Пожалуй, слишком одиозен... Пускай останется Даладье.
- САСШ. У нас - сам Рузвельт.
- А он преодолеет сопротивление изоляционистов?
- Еврейская диаспора в САСШ ПОМОЖЕТ ему в этом.
- Хорошо. Остается Россия и Германия.
- В России у нас имеются достаточно высокопоставленные исполнители. Их
нарком безопасности Берия добрался еще не до всех.
- А в Германии?
- Тоже есть люди. Хотя наши соплеменники там в основном изолированы,
тем не менее, они еще достаточно влиятельны через наших североамериканских
друзей.
- Хорошо. Тогда, господа, приступим.
- Приступим...
Через месяц в Британской Империи премьер-министр Уинстон Черчилль, до
этого можно сказать, спавший на своем посту, развил бурную деятельность.
Оживился и Даладье во Франции. Неожиданно с громким заявлением выступили
доселе нейтральные САСШ. Президент Рузвельт объявил о своей поддержке
маленькой Финляндии, на которую напал громадный русский медведь. А в
Германии глава разведслужбы адмирал Канарис стал класть на стол Гитлера
документы, из которых неопровержимо свидетельствовало, что Красная Армия -
колосс на глиняных ногах. И она НЕСПОСОБНА справиться даже с крошечной
Суоми... В СССР же антисоветское подполье принялось ЗАТЯГИВАТЬ войну всеми
способами...

Глава 4

Лондон. Париж. Вашингтон.

Бывший поручик бывшего Войска Польского Виктор Бешановски уныло тащился
по промозглому Лондону сквозь густой осенний туман. Работы не было. Казарма
для беженцев, место в которой он получил по знакомству, опостылела. Опять
постный ужин из овсянки на воде, стакан вонючего виски, цветом напоминающего
мочу, перед сном, вместо кристально чистой "можжевеловой". А потом
беспрерывно ворочаться на жесткой солдатской койке под бумажным одеялом под
стоны и храп соседей по комнате. И это ему, насчитывающему десятки
владетельных щляхтичей в своем роду, знающему свою родословную чуть ли не от
первых польских князей! Родственнику самих Радзивиллов![16] А ведь еще
полгода назад жизнь казалась такой чудесной... О, это волшебное лето тысяча
девятьсот тридцать девятого! Он был тогда прикомандирован к корпусу
специального назначения, занимавшимся очисткой польских земель от вонючих
швабов. О, как они тогда славно провели время! Бешановски невольно прикрыл
глаза от удовольствия, вспомнив, как они жгли фольварки, грабили хозяйства,
пороли и вешали тех, кто осмеливался хотя бы косо взглянуть на гордых
уланов... Он вспоминал, как на одном из хуторов они загнали хозяев в амбар и
сожгли их живьем, наслаждаясь криками горящих заживо стариков и детей. А его