"Александр Авраменко. Визит 14 " - читать интересную книгу автора

Императорскую стипендию и отправить на учебу в Политехнический Институт.
Если уж он самоучкой таких штук наизобретал, то что будет, когда за плечами
фундаментальное образование повиснет? И, конечно, Мосин... Я вытребовал у
Коли его к себе в Германию. Нет, не на совсем, конечно! Что я, в самом
деле... пускай парень а для меня он совсем еще молодой человек,
попрактикуется у Манлихера, Максима, Дрейзе. Может, в будущем изобретут
нечто вроде знаменитого Калашникова. Да еще будущий генерал Федоров ему что
подскажет... Ведь невооруженным глазом видно, что в нем Божья искра горит...
В последний вечер перед отъездом из России мы с Николаем гуляем по Неве. Не
в том смысле, аки Исус Христос ножками по волнам, а в том, что на царской
яхте, в теплый вечер, под негромкую музыку вышколенного оркестра пьем чай и
кофе на верхней палубе. Одни. Только семьи. Моя Донна и наследники, и его
матушка Дагмара вместе с дядьями. Датчанка косится на меня, когда думает,
что я ее не вижу, мягко говоря, ненавидящим взглядом. Пытаюсь исправить
ситуацию и, испросив позволения, приглашаю ее на тур вальса. Замечаю, что
Николя? делает тоже самое по отношению к моей супруге. Та тает. Еще бы! Не
отнять, что Николай Второй был довольно красивый мужчина! А еще он включает
на всю катушку ухватки двадцатого века, плывет моя кайзерин! Еще как плывет!
Ладно. Мое дело немного успокоить Александру Федоровну, как ее окрестили на
Руси. Чувствуется напряжение в хрупкой, несмотря на рожденных ей детей
талии, на которой лежит моя ладонь. Вот что ее интригует - мое чудесное
выздоровление! Весь мир был поражен, когда после случайного удара молнии его
Величество Кайзер Германии Вильгельм II вдруг начал действовать
парализованной рукой. Помню, это вызвало такой всплеск моды на лечение
электрическим током... Именно благодаря ей мне так легко удалось пропихнуть
в Рейхстаге закон о электрификации Рейха. Млин! Слова то какие жуткие!
Рейх... А на деле всего-навсего - Отечество. Держава. Тоже гестапо -
политическая полиция. У нас, помню, было ГПУ. А благодаря Адольфу Алоизычу
да Генриху, не птицелову, Гиммлеру - до сих пор ужас и отвращение
вызывает... А ведь дело не в словах, а в функциях. Тем же героином и от
насморка лечили, и наркотик жуткий...
- Соболезную вашему горю, императрица... Я знаю, какого потерять
близкого человека.
Та вскидывает недоумевающие глаза. Надеюсь, что она видит в них то
уважение, которое я на самом деле испытываю к ней. Женщина интереснейшей
судьбы, воспринявшая всем сердцем новую Родину, и немало сделавшая для
нее...
- Вы... вы действительно так чувствуете, или это только вежливые слова?
- Мне искренне жаль.
- Но ваши войска, оккупировав Данию позволяли себе неслыханное!
- Я знаю. Но меня тогда еще не было. И чем же я виноват, что вину
нескольких отщепенцев вы переносите на целый народ? Когда я уеду, ваш сын,
надеюсь, исправит ваше предвзятое мнение о кайзере...
К сожалению, танец кончается. Я, как галантный кавалер провожаю
партнершу обратно к столу. Немного отдохнув, та неожиданно пересаживается к
Донне, завязывается оживленный разговор. А мы с Николаем, чтобы не мешать
дамам, отходим к борту покурить, и молча смотрим на темные невские воды,
роняя в них пепел.
- Все нормально?
- Да. Думаю, она не будет препятствовать тебе.