"Аркадий Аверченко. Шутка" - читать интересную книгу автора

- Ну, ну, брось, - спокойно, но серьезно сказал студент. - Отойди. А!
Чер-р-рт!
Последующее произошло так быстро, что Меценат не успел бы сосчитать до
трех: елейный человек сделал неуловимое движение рукой, и в ней вдруг
сверкнул, будто бы схваченный в воздухе, короткий финский нож. Он так и
застыл на весу, потому что студент, сделав не менее неуловимое движение, уже
держал руку "игрока" с ножом немного повыше локтя.
Студент стоял очень спокойно, а "игрок" вдруг побледнел, и рука его
задрожала мелкой дрожью...
- Видишь, чудак... я ж предупреждал.
- Как вы думаете, - спросил студент, глядя на Мецената открытым ясным
взглядом, - сломать ему руку или просто выкинуть его?
- Неужели можно сломать? - заинтересовался Меценат, более, впрочем,
академически, как любитель спорта.
- О, пустяки. Один резкий поворот наружу и... - Нож со звоном выпал из
посиневшей руки "игрока".
- Отпустите, - угрюмо сказал он, корчась от боли. - Я уйду.
- Иди, милый, иди с Богом. Нечего тебе тут делать. Пойди займись
чем-нибудь другим.
Когда они остались одни, Меценат спросил:
- Кто это такой?
- О, страшная скотина. Тот первый, с которым вы сидели давеча, очень
приличный малый. Обыкновенный вор. В крайнем случае, лишились бы бумажника -
и все, а этот... и табаком глаза засыплет, и ножичком ткнет при удобном
случае, не задумываясь. А мы еще не знакомы: студент Новакович.
Вернувшийся Гриша, узнав, в чем дело, в полной мере подтвердил слова
Новаковича:
- У нас его тоже не любят... Мы на "мокрое дело" никак не пойдем, а ему
это - все равно как "Отче наш" прочитать. Чуть что - сейчас за "перо"(1),
нехороший человек, наши его избегают... Разрешите пощупать ваши мускулы? -
вежливо отнесся он к Новаковичу.
(1) Перо - на воровском жаргоне - нож. - Примеч. авт.
- Сделайте одолжение. Вишь ты, они у меня какие. Это от сахару, да еще
моркови ел я много.
Тут же он самым простым убежденным голосом рассказал новым знакомым
такую невероятную, неправдоподобную историю, что и Меценат, и Гриша до упаду
смеялись.
С этого дня Новакович сделался неизменным спутником, а иногда и
телохранителем Мецената во всех авантюрах благодушного скучающего богача.
Позднее всех прилетел на Меценатов огонек беззаботный поэт Паша
Круглянский, прозванный Мотыльком, потому что первое время, являясь в
компанию даже в десять утра, он неизменно говорил извиняющимся тоном:
- А я к вам на огонек зашел.
Впервые обнаружил его Меценат у витрины большого книжного магазина.
Мотылек стоял, собирая свое морщинистое лицо в чудовищные складки и
снова распуская их, и вполголоса ругался:
- Ослы! Подлецы! Скоты несуразные. Черти.
- Кто это "ослы"? - ввязался Меценат в его телеграфический монолог.
- Издатели, - доверчиво пояснил Мотылек. - Что они выпускают? Что
печатают? Разве это стихи?