"Михаил Авдеев. У самого Черного моря (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

предметы уходят влево. Снова рули нейтрально...
Чувствуя необычайный прилив энергии, Любимов громко и счастливо
смеется. Впервые за несколько месяцев! Есть еще порох в пороховницах!
Полчаса, час, полтора часа... Отлично. Все идет как надо. Значит, он не
погиб для авиации. Значит, он может летать. И будет летать!
Но что это? Как ножом, полоснуло по левой ноге.
Это с непривычки... Превозмочь боль! Не дать ей овладеть собой!
Он чувствовал, как спина покрылась холодной, липкой испариной.
Вот уже и аэродром. Нужно сделать круг, зайти на посадку. А боль
нарастает, становится невыносимой. Кажется, он теряет сознание.
Последнее усилие! Нихамин не оборачивается. Значит, он ничего не
чувствует. Значит, все идет как надо...
В Чистополе рана на ноге открылась. Около пяти месяцев пришлось ходить
на костылях.
"Неужели это конец? - спрашивал сам себя Любимов. - Неужели я больше
никогда не поднимусь в небо?! - Он не мог забыть того ощущения, когда летел
с Нихаминым. - Нет! Рана затянется, уйду на фронт. Только допустят ли к
самолету? Тем более к истребителю!"
А сводки с фронта становились все тревожнее: шли бои на перевалах
Кавказских гор. Гитлеровцы рвались к побережью.
Наконец Любимов в своем полку, среди боевых друзей-однополчан.
Павлов обнял Любимова.
- Как добрался, дружище?
- Долго ехал до Тбилиси. С попутными эшелонами.
- А у нас здесь жарко.
Любимов незаметно наблюдал за Павловым. Нет. Не изменился. Та же
хитринка в глазах, лысоватый зачес, крепкий, как могут быть крепкими только
завзятые охотники и рыболовы.
Только, кажется, постарел немного или чудовищно устал.
- А у нас здесь жарко, - машинально повторил Павлов.
- Не заметил. Когда был в Сухуми, даже подумал: а может быть, войны
вообще нет? Те же пальмы, те же санатории.
- Санатории, говоришь... скоро ты сам увидишь, какой это санаторий.
Гитлеровцы обнаглели. Недавно их подлодка в надводном положении обстреляла
поезд Адлер - Сочи. А в Сухуми ты ничего не заметил? Сухуми уже бомбили. В
других местах еще жарче. Черноморский флот теперь базируется в Поти.
Немецкие бомбардировщики пытаются прорваться туда чуть ли не каждый день. По
всему побережью воздушные бои... Вот тебе и санаторий!
- В Севастополе жарче было, товарищ командир полка. Как-нибудь и здесь
выдюжим.
Павлов улыбнулся.
- Ладно. Ну а что ты собираешься делать? Давай откровенно. Я знаю: ты
надеешься снова стать истребителем. Это невозможно. Лучше сразу сказать
тяжелую правду, крутить не люблю.
- Да, правду лучше всего говорить сразу... Но была ведь еще и другая
правда.
- Какая?
- Вспомните Севастополь, госпиталь.
- Ну и что?
- Вы мне сказали тогда: залечишь раны - пойдешь в небо. Сейчас я