"Сергей Ауслендер. Литания Марии Девственнице из Каенны " - читать интересную книгу автора

вполголоса растерянно сказалъ: "онъ идетъ", и мы всУ невольно, не прерывая
разговора, обратились къ окну, то еще издали въ блУдныхъ сумеркахъ четко
выдУлилась высокая, нУсколько согбенная фигура. Въ длинномъ, ниже колУнъ,
сУромъ кафтанУ, съ тростью и молитвенникомъ въ рукахъ, медленно и осторожно
приближался Вифертъ, какъ будто ничего не замУчая, какъ слУпой или лунатикъ,
и стукъ его трости, хотя и неслышный, чувствовался въ его точныхъ,
размУренныхъ движенЖяхъ руки, сжимающей бронзовый набалдашникъ.

Въ комнату вошелъ молодой человУкъ, совершенно блУдный, съ черными,
слегка вьющимися волосами. Только выраженЖе какой-то постоянной сладости на
красивомъ, тонкомъ лицУ выдавало его происхожденЖе. Онъ держался очень
скромно; но его смущенность казалась нУсколько дУланной. Обходя
присутствующихъ, онъ здоровался, низко кланяясь, крУпко пожимая руки своей
влажной и холодной рукой и оглядывая всУхъ тусклыми, пронзительными глазами
почтительно и назойливо. Совершенно неожиданно дойдя до сидящей съ краю
нашей новой знакомой, ЦецилЖи Рено, барышни скромной и не замУчательной,
Вифертъ вдругъ опустился передъ ней на колУни и, цУлуя ея руку много разъ съ
какимъ-то остервенУнЖемъ, сталъ выкрикивать голосомъ высокимъ, даже
визгливымъ:

- Избранная, чистая! Перстъ БожЖй! Мученица святая!

Онъ захлебывался, стоя на колУняхъ передъ барышней, глядящей на него
почти съ ужасомъ. ЗатУмъ онъ всталъ и, со смущенной улыбкой очистивъ свои
панталоны, отошелъ въ сторону, я же старался быстрыми вопросами о старыхъ
друзьяхъ и дУлахъ въ ПарижУ завязать разговоръ и замять неловкость этой
странной выходки.

На все Вифертъ отвУчалъ робко и неувУренно, имУя видъ провинившагося
школьника. Только когда кто-то спросилъ, какъ поживаетъ Робеспьеръ, онъ, на
минуту выдавая свое какое-то другое, скрываемое лицо, рУзко воскликнулъ: "Не
безпокойтесь! Онъ скоро"... И, снова овладУвъ собою, не кончилъ начатыхъ
словъ.

- Можетъ быть, вы разскажете намъ только по смутнымъ слухамъ извУстныя
подробности убЖйства Марата? - спросилъ я.

- Да, да, конечно. Только эти свУчи... СвУтъ слишкомъ силенъ; мои глаза
не могутъ выносить сЖянЖй крылышекъ херувимовъ, - забормоталъ онъ, еще болУе
поблУднУвъ и тревожно озираясь на свУчи, подъ темнымъ абажуромъ почти
незамУтныя. Я сдУлалъ знакъ задуть ихъ, и въ наступившей темнотУ только
слегка выдУлились пятна оконъ сквозь занавУски и лицо Виферта, вытянувшагося
на высокой спинкУ стула и нУкоторое время совершенно молчащаго.

- Спаси насъ, - началъ онъ какимъ-то новымъ, пУвучимъ голосомъ, отъ
котораго сразу сдУлалось все странно, жутко и сладко. - Спаси насъ. УкрУпи
маловУрЖе наше.

Онъ закрылъ глаза руками, какъ будто про себя продолжая начатую
молитву, и че-резъ нУсколько минутъ заговорилъ: