"Ансельм Одли. Инквизиция ("Аквасильва" #2) " - читать интересную книгу автора

верует, но он всегда довольствовался тем, что защищал свой уголок. Однако
ты не сын своего отца, поэтому мне не следует удивляться.
Я уставился на него во все глаза. Мне было семь, когда я познакомился
с мастером, и хотя он всегда был грубоват и прямолинеен, его никто не мог
упрекнуть в несправедливости. А теперь он вдруг ополчился на меня, стал
совсем другим, не похожим на мастера, которого я знал. У меня было такое
чувство, будто он только что всадил мне нож в спину.
- Если вы не расскажете мне об "Эоне", кто расскажет?
- Никто. Гильдия считает, что этот корабль исчез навсегда, и ни один
океанограф, кроме меня, не скажет тебе иного. Планете не нравится, когда
люди вмешиваются в законы природы, Катан, а ты уже сделал это однажды. -
Его обветренное лицо смялось в улыбку, но мне она показалась просто
насмешкой. - Из тебя бы вышел блестящий океанограф. Действительно, жаль.
Переполненный горечью, я встал и в последний раз погладил спящего
кота. Вряд ли увижу его снова.
- Мой настоящий отец мертв, мастер Домитий, но я уверен, он был не
хуже графа.
- Катан! - гаркнул мастер, когда я выбежал из кабинета. - Что ты...
Дверь закрылась, отрезав звук его голоса, и я свирепо потер глаза. В
вестибюле по-прежнему толкался народ, но, к счастью, мой отец уже ушел, а
Палатины и Равенны нигде не было видно. Я забрал свой плащ и выскочил на
улицу, почти бегом устремляясь прочь от дворца.
Испытывая чувство дикой обиды, я слепо шел по направлению к Новому
кварталу, не в силах поверить в то, что сказал мне мастер. Почему он так на
меня взъелся? Из-за этого корабля или из-за всей этой идеи ереси? Но чем
дальше я шел, тем больше обида сменялась холодной злостью. Если океанографы
не хотят мне помочь, если все, что они способны видеть - это их собственный
маленький кусок мира, тогда они мне не нужны. Возможно, в Калатаре, где
инквизиторы каждый день истязают людей, они будут сговорчивее. А если нет,
тогда я найду и использую "Эон" с Палатиной и Равенной и моими друзьями с
Архипелага. Я ни на кого не хочу обрушивать полную силу шторма, но после
того, что попыталась сделать Сфера - мне и другим, - я не могу позволить
таким соображениям встать поперек дороги.

Лишь вечером мне представилась возможность поговорить с Равенной и
Палатиной о том, что мы с отцом обсуждали в начале дня. Не желая
использовать свой кабинет, слишком большой, чтобы быть теплым и уютным, я
разжег камин в тесной кладовой, которую уже давно переделал в гостиную.
Из-за гобеленов на стенах летом в ней становилось нестерпимо жарко, но
зимой они весьма эффективно защищали от холода.
- Где ты пропадал весь день? - спросила Палатина, бросаясь в кресло
напротив камина. - Когда мы добрались до океанографов, никто не знал, куда
ты ушел, и мастер тебя искал.
- Пусть ищет, сколько хочет, - отрезал я, садясь рядом с Равенной на
диван. Затем ясменил тему. - Сегодня утром мы получили письмо от
Гамилькара. Он согласен с Домом Кэнадрата, но не примет на себя никаких
обязательств, пока не будет уверен, что диссиденты смогут ему заплатить.
- То есть он хочет, чтобы мы поехали в Калатар, - тотчас сообразила
Палатина.
Я кивнул.