"Маргарет Этвуд. Восход солнца" - читать интересную книгу автора

долго не длятся. Она с самого начала не питает иллюзий насчет вечной
привязанности и не помышляет даже о временном семейном очаге. Дни, когда она
верила, будто стоит ей только забраться с мужчиной в постель, вместе
накрыться с головой одеялом и все горести отступят, давно миновали.
Тем не менее Ивон, как правило, хорошо относится к мужчинам, которых
любила, и полагает, что чем-то им обязана. Она продолжает встречаться с ними
и потом; это нетрудно, ведь их расставания не приносят печали, уже не
приносят. Жизнь слишком коротка.
Ивон сидит против бывшего возлюбленного в маленьком ресторанчике,
сидит, одной рукой сжав под столом скатерть - так, чтобы он не видел. Она
слушает его с обычным интересом, наклонив голову. Она сильно скучает по
нему - вернее, не по нему, а по тем чувствам, которые он умел в ней
пробуждать. Он больше не кажется ей сгустком света, сейчас она видит его
ясно, как никогда. Эта ясность, эта ее холодная отстраненность невыносимы
для нее самой, и не из-за того, что в нем проступило что-то отвратительное,
отталкивающее. Просто он вернулся к своему нормальному уровню: все, что в
нем есть удивительного и сложного, внятно ей, но у нее с этим не может быть
ничего общего.
Он заканчивает свой рассказ. Что-то о политике. Теперь для Ивон
наступает момент выложить заготовленную шутку.
- Почему волосы на лобке всегда кудрявые? - спрашивает она.
- А правда, почему? - откликается он, стараясь скрыть смущение,
овладевающее им всякий раз, когда она откалывает словечки вроде "лобка".
Благовоспитанные мужчины для Ивон труднее нахалов. Чем мужчина распущеннее и
грубее, тем проще ей послать его подальше.
- Чтобы никто не выколол себе глаза, - говорит Ивон, стискивая пальцами
скатерть под столом.
Вместо того чтобы рассмеяться, он улыбается ей с мягкой грустью:
- Понять не могу, как тебе это удается. Ничто на свете тебя не волнует.
Ивон молчит. Возможно, он намекает на то, что, когда они расходились,
она не изводила его истерическими телефонными звонками, не было ни разбитой
посуды, ни яростных обвинений, ни слез. Все эти приемы она уже освоила в
прошлом и пришла к выводу, что толку от них мало. Но, может, именно этого он
ждал - как доказательств чего-то; вероятно, любви. Может, он разочарован:
она не оправдала его ожиданий.
- Меня многое волнует, - говорит Ивон.
- У тебя столько энергии, - продолжает он, словно не расслышав того,
что она сказала. - Откуда? Открой секрет.
Ивон опускает глаза в тарелку; на ней половинка яблока, грецкий орех,
листики кресс-салата и корочка хлеба. Коснуться его руки, лежащей на
скатерти совсем рядом с ее бокалом, значило бы снова поставить себя под
удар, а она уже и так рискует. Когда-то она с упоением шла на риск, но
когда-то она слишком многое делала, не зная меры.
Ивон поднимает глаза и улыбается.
- Секрет мой вот в чем: каждое утро я встаю, чтобы увидеть восход
солнца.
Это действительно ее секрет, хотя и не единственный, но именно он
выставлен сегодня на обозрение. Ивон внимательно изучает лицо собеседника:
поверил или нет? Кажется, поверил. Что ж, это естественно: именно такой она
ему и представляется. Он доволен, что у Ивон все в порядке и обойдется без