"А.А.Аттаназио. Телефункен ремикс" - читать интересную книгу автора

о твоем здоровье, поэтому он выращивает именно те питательные вещества,
которые тебе больше всего нужны.
"Вот так, правильно. Начни с этого. С дома. Тогда ему будет легче
расслабиться".
В гладком озерце посреди душевой колонны отражается худощавый, белый,
как творог, юноша с узкими костлявыми плечами. Ноэль придирчиво изучает свое
отражение, зная, что во многом дубликат будет походить на него: жидковатые
пряди мышиного цвета, отброшенные со лба, прямоугольного, как кусок мрамора;
зеленые глаза, у зрачков коричневые, словно запекшийся на солнце торф;
обрубки бровей, птичка морщины над бесформенной бульбой носа и изящный рот,
который мог бы показаться женственным, если бы не широкий, как бумеранг,
подбородок.
Вдалеке ворчит на прощание гроза.
- Привет. Я Ноэль. Я - это ты, твой клон через два миллиона лет в
будущем.
"Чушь", - одергивает он себя, а после нажимает узловатый рычажок,
выпуская бодрящий спрей из резервуаров в листьях, куда собрал дождевую воду
его древомилец.
- Привет, я Ноэль. Через два миллиона лет Мироустроитель, потерявший
вашу галактику, найдет твою лопатку. Я - воспоминание о тебе, выращенное из
этой косточки.
Солнечный свет сыплется сквозь ветки золотой трухой. Под пологом ивовых
ветвей Ноэль сидит, скрестив по-турецки ноги, на мягком дерне и вглядывается
в лицо своей inamorata,[1] запоминая ее черты, сознавая, что, возможно,
никогда больше ее не увидит. Это последнее их свидание. Най'а смотрит на
него напряженно и беспокойно теребит складки туники. Ее сивиллова красота
вибрирует умом, переливается черным, словно сотканная из тьмы собственных
зрачков.
- Что если он мне не понравится?
- Это же буду я, - голос Ноэля звучит удрученно, он перестает шнуровать
бриджи. Сколько раз он уже ей объяснял? - Мы идентичны.
- Генетически, - упрек в ее голосе становится отчетливей. Сколько раз
она это повторяла? - Но он не ты. Он твой двойник, дубликат.
- Он тебе понравится, - слова со вздохом вырываются из потаенного места
в душе, куда он прячет воспоминания о ней. - Ему необходимо нравиться тебе.
Най'а подается вперед.
- А что если ему не понравлюсь я?
- Это нереально. - Он берет ее руки в свои. - На Земи нет никого
красивее тебя. - Объективно это верно. - Ведь ты - храмица, а значит, сама
красота.
- Тогда почему ты меня бросаешь?
Пессимистическое "но я-то не компьютерное создание храма" едва не
слетает с его губ.
Черные, как порождение тьмы, глаза всматриваются в его лицо, стремясь
заглянуть в душу.
- Ты анамнестик. И что с того?
- Ну да, ну да...
Само это слово звучит гадко. Анамнестик... Анамнестик... Будто не
говоришь, а чихаешь. И ведь значит оно всего-то "помнящий о прошлом".
Най'а непримиримо хмурится.