"А.А.Аттаназио. Телефункен ремикс" - читать интересную книгу автораклон.
Последнего слова дубль явно не понял. - Ноэль? Мой близнец или еще кто? - Вроде того. - Вздернув подбородок, Ноэль протянул правую руку, намереваясь спросить: "Как тебя зовут?", а дубль, будто Ноэль занес над ним кулак, попятился, бормоча: - Нет у меня никаких братьев. И слишком поздно, лишь после того, как сила тяготения взяла свое, Ноэлю вспомнился маленький твердый предмет, который Най'а вложила ему в руку. Звякнув, точно хрупкая льдинка, нефритовая монетка запрыгала по грязному асфальту. "На счастье", - сказала Най'а... Ноэль уставился на... Ну, само это слово считалось в Занебесной кощунством: обол. Такой есть у каждой храмицы. Ядро ее метаболизма, бесконечность в песчинке, монетка судьбы. Она напрямую связывает храми-цу с Контекстом. И это родство так тесно, что его не выразить трансчеловеческим языком, а когда храмицы пытаются вместить его в слова, когда вслух излагают свои наблюдения из гиперпространства, пытаясь метафорами перевести на уровень органического бытия, их речь звучит оскорблением: "Разум - наезженная колея Контекста... Жизнь - кошель голодных призраков... Самая грязная часть тела - рот, и все произнесенное - испражнения". Храмицы рано научаются избегать разговоров о Контексте, люди их и не спрашивают, а обол девушки обычно прячут на наименее грязной и, как правило, скрытой части тела. И сердце Ноэля заходится - не только потому, что обол Най'и скачет по земле, но и потому, что он понимает: пока Най'а разлучена со своим оболом, Контекст не способен регулировать ее биокине-зис. То есть через несколько Обол же замедлил бег и лег между кедами дубля, и двойник присел, чтобы его подобрать. - Отдай! - Настоятельный приказ спугнул "близнеца", и когда Ноэль решительно шагнул вперед, парнишка бросился бежать. - Эй! Он мне нужен! С воплями Ноэль ринулся следом. Почти беззвучно дубль сбежал с освещенной набережной на тенистую тропку и, натянув на голову капюшон, растворился в тенях сонных улиц. Закат ложится на западе слоистыми полосами. Под соснами - скелетные силуэты управляющих, эти светящиеся лица обтекаемы и выпуклы, как у мурен. Глядя на них, Ноэль и Най'а понимают: смерть - последний приют в Занебесной. Никто здесь не умирает от несчастного случая, своей или чужой руки. Контекст моделирует все душевные порывы, чтобы они постепенно вели к сокровенной радости, уготованной всем. - Но если твой дубль не поменяется с тобой местами или попадет сюда без обола, как мы, Три-Сьерра, поможем Най'е? На Земи мы бессильны, и у нас нет способа вернуть обол. Их гипнотические голоса безмолвны. - Мы дали тебе исчерпывающие инструкции. Ты не должен был брать с собой ничего, помимо одежды на теле. Легкий ветер полнится ароматами великого леса. Ноэль вдыхает пряный запах сосновой смолы и не успевает открыть рот, как Най'а произносит: - Я уже говорила. Это я в последний момент навязала ему обол. Не хотела жить, если он не вернется, если в ваши расчеты вкралась ошибка. Ноэль ждет ответа. Но слышит лишь стук своего сердца. Рубиновые огни |
|
|