"Аль Атоми Беркем. Другой Урал" - читать интересную книгу автора

двадцать встаю. Снова эта ебаная сосна, та, с двойной верхушкой. Вовану
говорю - все, на хуй. Ждем утра. А утром разберемся. И с краном, и с
мухомором этим старым. Я ему, блядине, от стотридцатого кардан в жопу
кувалдой забью. Или плиту сожрать заставлю, козла старого. Короче,
раздухарился такой сижу, кулаком по баранке стучу. Тут и накрыло. Накрыло по
полной программе. Как именно? Да хуй объяснишь. Ну, представь, что сидишь ты
в КамАЗе. А тебе кажется, что КамАЗ твой на метр подпрыгивает, как мячик
такой, понял? Начинаешь когда взглядом следить, вроде не прыгает, а только
типа глаз расслабишь - ху-у-у-як! И так в животе холодно, как будто бугорок
на скорости пролетаешь, и хватаешься за все, типа чтоб не с места не выбило,
и все такое. И вот еще, такая подача: тебе кажется, что все как-бы отдельное
такое, и при том живое и на тебя вот так вот... ну, как скалится, что ли,
короче, я вот на ручку коробки смотрю, а она, ну, как, не знаю, вроде и не
ручка, а что-то другое, и так смо-о-о-отрит, хотя ни глаз у нее нет, ниче. Я
еще, дурак, в лобовика поглядел, и там все такое же...(долгая, секунд на
10-15, пауза; водила едет, глядя сквозь дорогу, но ямки объезжает, видимо -
рефлекторно) Да не, нормалек. Нештяк все. Че-то припомнилось, ебать ту
люсю...Как уехали? Да так и уехали. Когда кончилось, мы сидим такие,
обнявшись как два пидора в сквере, я на Вована смотрю - а он как ребенок,
чуть не плачет, морду скривил всю. Я на себя в зеркало глянул - бля, морда,
чуть не гаже. А потом смотрю - епть, день уже. По солнцу - часов десять
где-то. Че? Да. Все это время. Только слышь, оно как вроде и как час
показалось, и как год. Да хули год, больше. Вот. Такая вот непонятка.
Не, ты че, ебнулся?! Мы его потом за версту обходили. Да и не то, чтоб
он по деревне этой круги нарезал, он там в магазин выйдет раз в неделю, и
опять где-то лазит. Мы там дорезали, где-то за неделю еще, и в Теченский
перебрались, там ангар какой-то валили. А вот Зяныч че-то там к нему
постоянно стал мотаться, на жопу себе приключений искать. Пацаны говорили,
до сих пор ездит. Ну, его дело; вот, кстати, видишь? Указатель, "Кунашак"?
Вот здесь и было; направо на мостик этот уйти, а там на ту сторону, налево,
там и есть. Километров пятнадцать.
Ночь Вбив последний на сегодня гвоздь через здоровенную шайбу, я
побросал вниз инструмент и спрыгнул с пышущей жаром крыши. Разогнулся - в
хребте затрещало, как будто кто-то тяжелый наступил сапогом на кучку куриных
костей. Солнцу оставалось совсем немного пути до едва различимых сквозь
вечернюю дымку гор...Однако.
Эт скоко ж я протелепался? Сейчас уже где-то десять, ого, нифигасе... Я
обернулся, любовно оглаживая взором наново перекрытый сарай Тахави. Думал,
за день не управлюсь, однако - вот, извольте. Готовченко. Блаженно улыбаясь,
полез за давно заслуженной сигаретой, ох щас как сядем, как закурим, нащупал
измятую коробочку в штанах и аж присел от злости - осталась одна сигарета.
За работой как-то упустил из внимания...С-сука! Бля, ну че я за пень! За
куревом-то!.. - досадовал я, жадно докуривая последнюю. Самое хреновое, что
купить все - негде, оба ларька уже часа два как закрыты. Отмывая руки от
налипшего битума, решил не ужинать - больно уж вечер хорош, жаль терять его
на кухне.
Тахави уже помылся и сидел на крыльце в чистом. Я подсел к нему, скинул
пропотевшие калоши. Мы немного поговорили о сарае, а потом он спросил:
- Знаешь, отчего получается ночь?
- Ну, как, солнце заходит... - брякнул я и тут же заткнулся, потому что