"Алексей Атеев. Бешеный (Повесть) " - читать интересную книгу авторадоставляло огорчения. Во времена правления Никиты Сергеевича оно приносило
массу неприятностей. Вокруг этого курьеза природы ходило много толков. Секретарь обкома, где в те времена Крендель работал инструктором, даже настоятельно посоветовал носить ему парик. Парик был изготовлен, и Степан Капитонович целый вечер провел перед зеркалом, поворачиваясь и так и эдак. - А пошло оно все!.. - в конце концов возопил он и зашвырнул волосяной прибор куда-то за шкаф. Наутро он заявился к секретарю по идеологии и заявил, что парик носить не будет. Не помогли ни увещевания, ни угрозы. Даже намек, что-придется расстаться с партбилетом, не возымел действия. - Что хотите делайте, а жопу сажей мазать себе не дам!!! - кричал строптивый двойник. И его сослали председателем, от греха подальше, в отдаленный колхоз. Так задолго до падения Никиты Сергеевича Крендель стал как бы предвестником его судьбы. В этом сходстве жизненных коллизий необъяснимая загадка, с которой часто сталкиваются похожие друг на друга люди. Рок как бы играет с ними, проверяя на малом то, что он хочет сотворить с большим. После низвержения великого кукурузовода о Кренделе вспомнили, правда, не сразу. Но в конце концов справедливость восторжествовала, и его назначили секретарем горкома партии в Тихоре-ченск. Опала великого двойника изрядно огорчила Кренделя. Не то чтобы он очень любил Хрущева, скорее - наоборот. Но тут гордость потомственного питерского пролетария, которая заставила его пренебречь карьерой, снова дала о себе знать. Вновь прозвучала известная фраза о задней части тела и саже, только И стал Степан Капитонович великим поклонником свергнутого титана. У себя дома он создал нечто вроде музея Хрущева. Вечерами листал старые подшивки "Огонька" и вырезал многочисленные фотография своего кумира, которые наклеивал в специальные альбомы. Стену в спальне украсил огромным портретом Никиты Сергеевича, стоящего среди кукурузных полей. Он хотел было повесить портрет в центральной комнате, но взмолилась жена, которой до смерти не хотелось на старости лет снова отправляться в колхоз. Старшего внука он приказал назвать Никитой и здесь был неумолим. Начальству стало известно о странном увлечении Кренделя. Но, зная строптивый нрав, на него махнули рукой. Так и жил Крендель в Тихореченске как царек. Правил справедливо, но не без самодурства, проводил линию партии и собирал реликвии, посвященные незабвенному премьеру. Но вот однажды... Однажды жарким сентябрьским днем Степан Капитонович пришел на работу несколько позже обычного. Не успел он войти в прохладную приемную, как секретарша сообщила, что звонили из обкома и вот-вот оттуда должен приехать какой-то не то инспектор, не то инструктор по фамилии вроде бы Шишкин. - Очень плохо было слышно, - оправдываясь, сказала секретарша в ответ на раздраженный взгляд своего начальника. - Знаем мы этих Шишкиных-Мышкиных! - недовольно бурчал Степан Капитонович. - Всякие хлюсты приедут и начнут учить уму-разуму... Настроение Кренделя испортилось, общаться с обкомовским чинушей ему страшно не хотелось. Пока он сидел и размышлял, что бы предпринять, дверь распахнулась, и на пороге появился неизвестный. |
|
|