"Алексей Атеев. Бешеный (Повесть) " - читать интересную книгу автора

полотенцем и пошел, директор за ним, ну и я тоже, - смущенно опустив глаза,
сказал шофер.
- Народу в женском отделении было немного, - продолжал шофер. - На нас
сначала не обратили внимания, но Семиоков сам привлек его.
"Здравствуйте, товарищи! - громко воскликнул он. - Рад приветствовать
вас!"
Что тут началось: визг, крики, бабы голые мечутся, кто тазиком
прикрывается, кто этим же тазиком ударить норовит, словом, ад. Директор со
страху выскочил прочь, я за ним. Из-за двери вопли несутся, потом заорал
Семиоков. Выбежал он оттуда совершенно голый и красный, как рак, - его
все-таки ошпарили.
Подпрыгивает на месте, директор его за собой тащит, а сам незаметно
пальцем у виска крутит, показывает мне: мол, не псих ли?
Утащили мы Семиокова в кабинет, усадили на диван, притащил я его тряпки,
потом приехала машина, и увезли нашего проверяющего сами понимаете куда...
Никакой это не Семиоков оказался, а сумасшедший, сбежавший из нашего
Монастыря!
Выслушав подробное повествование, Крендель был несколько обескуражен.
Однако не подал вида и только поинтересовался у шофера, понравились ли ему
женщины в бане.
- Старухи одни, - односложно ответил тот.
- Ну что ж, и на старуху бывает проруха, - невпопад, как показалось
шоферу, высказался Крендель.
Несколько описанных выше инцидентов, связанных с Монастырем, должно
быть, настроили читателя на юмористический лад, однако дальнейшие события, о
которых пойдет речь, никак не назовешь веселыми.


Глава третья

Урок истории в шестом классе тихореченской средней школы № 2 подходил к
концу. Преподаватель - Олег Павлович Тузов - бубнил что-то о распаде
рабовладельческого общества и зарождении новой социально-экономической
формации - феодализма.
На дворе стоял сентябрь, окна в классе были распахнуты, в них врывались
волны горячего воздуха с улицы, а вместе с ними щебет птиц, приглушенный
гомон человеческих голосов. Головы детей то и дело поворачивались к окнам.
Чувствовалось, что период становления феодализма занимал их не очень.
Ведя урок почти машинально, Олег Павлович между тем размышлял о своей
нелегкой судьбе. Еще три месяца назад никто не величал его по
имени-отчеству, называли просто Олегом или Тузом. Не было никаких уроков,
классного руководства, а была студенческая скамья и радости студенческого
бытия.
"Все хорошее когда-нибудь кончается", - с грустью думал Олег, глядя на
лица учеников, которые, видимо, тоже не отошли от недавних каникул.
Приехав после распределения в Тихореченск, Олег сразу же решил, что
очутился в страшной дыре. Правда, в самом начале город ему даже понравился.
Олег, учась в университете, интересовался историей не только по долгу учебы.
И теперь, попав чуть ли не в девятнадцатый век (во всяком случае, так ему
казалось), ходил по улицам Тихореченска, широко раскрыв глаза. Однако так