"Алексей Атеев. Бешеный (Повесть) " - читать интересную книгу автора

ни одна живая душа не должна знать, что вы с ним встречались. - Ситников в
упор посмотрел на Караваева.
- Клянусь партбилетом, - Караваев прижал руку к правой стороне пиджака,
где, по-видимому, находился святой документ. Он хотел добавить, что
оправдает доверие, но вовремя остановился.
- Что ж, подобной клятве нет оснований не верить! - торжественно
произнес главврач, и в глазах его мелькнула насмешка.
- Козопасов! - позвал он. Тут же из-за спины Караваева выросла фигура
зама.
- Давай, любезный, организуй нашему гостю экскурсию, объясни. Что не
ясно, растолкуй... Словом, введи в курс дела. Ну и... - тут главврач сделал
выразительную паузу, - познакомь...
- С... - произнес Козопасов и замолчал.
- Именно с ним. А потом, после экскурсии, милости прошу ко мне.
Обменяемся, так сказать, мнениями.
Караваев повернулся к двери.
- Да, - произнес в спину Ситников, - халат наденьте, без халата нельзя!
- Конечно, конечно, - согласился Караваев, - а где его взять?
- Ну, это не проблема, - главврач оглядел плотную фигуру секретаря, -
этого добра у нас хватает. Вот этот, я думаю, подойдет. - И действительно,
халат на партийце сидел как влитой. Караваев осмотрел себя в зеркале и
остался доволен, выглядел он весьма солидно: ну прямо как какое-нибудь
медицинское светило.
- А вам к лицу, - сказал главврач, и в его тоне Караваеву опять
почудилась насмешка. Однако перспектива увидеть таинственного пророка стоила
любых мелких уколов. Странно, конечно. Атеист до мозга костей, преданный
коммунистической идее человек, он тем не менее стремился увидеть какого-то
неведомого прорицателя. Для чего, он и сам не мог отдать себе отчета. Узнать
судьбу? Ни в какую судьбу он не верил. Тогда зачем же? Значительно позже
Караваев и сам часто спрашивал себя, зачем он тогда искал этой встречи, но
так и не мог найти ответа.
- Пойдемте, - тихо произнес Козопасов после того, как Караваев вдоволь
налюбовался на себя в зеркале.
- Идите, идите, - весело напутствовал их Ситников.
Они вновь прошли коридорами и остановились у массивной двери с глазком.
Козопасов нажал на кнопку звонка, дверь распахнулась, и Караваев вслед за
своим провожатым переступил порог. Первое, на что обратил внимание Караваев,
был запах. Тяжелый, почти тошнотворный, он обволакивал, ударял в голову,
сбивал с ног. Караваев невольно остановился и огляделся: куда это он попал.
Помещение было, казалось, заполнено тенями. Теней было много, очень много. В
воздухе стоял приглушенный гул, какой бывает на театральных премьерах, когда
шепот сотен голосов, скрип кресел, шорох программок сливается в один тон,
предвещающий праздник. Здесь праздника не чувствовалось. Все было залито
неестественно ярким светом, однако Караваев не сразу понял, кому принадлежат
фигуры толпящихся перед ним: мужчинам или женщинам.
- Ну и запашок тут, - недовольно проворчал он, обернувшись к
Козопасову, - где это мы?
- Это женское отделение, - спокойно произнес его провожатый.
- Зачем же женское? - еще более недовольно спросил секретарь. - Пророк,
он что, женщина?