"Алексей Атеев. Бешеный (Повесть) " - читать интересную книгу автора Распутин потеребил бороду, задумчиво посмотрел на Симановича, голубые
глаза потемнели, взгляд как бы ушел в себя. - А не врешь? - неожиданно спросил он. - Помилуйте, зачем? - Что ж ты его не повидал? - Пытался, да не пустили, рогожские-то бородачи, сами знаете... Надавить на них невозможно. - Так он что, истинный кержак? - продолжал пытать Распутин. - Да нет, насколько я понял, у него с Богом свои отношения. Он и не православный. - Из ваших, что ли? - В деле об этом сказано очень кратко, но можно понять, что он верит как-то по-своему. - Уж не из хлыстов ли? Симанович неопределенно пожал плечами. - Ничего толком тебе поручить нельзя. За что только деньги плачу? Привези его в Питер. - Никак невозможно, - Симанович скорчил гримасу, из которой следовало, что с великим бы удовольствием, но никак не получается. - Что же, мне самому в первопрестольную ехать? - Самое лучшее, самое лучшее, - зачастил Симанович, - вам рогожцы не откажут. - А Джунковский-то об ем знает? - поинтересовался Распутин. - Начальник корпуса жандармов его превосходительство генерал Джунковский может о нем и не знать, но в его ведомстве извещены, это точно. - Рогожские зовут Серапионом. Это не настоящее его имя, но он отзывается только на него. - Значит, говоришь, нужно ехать, - Распутин задумчиво поковырял пальцем в носу. - Ну, коли нужно, поехали! На Рогожской встретили их неласково. Да и какая радость: вся Россия только о Распутине и говорит, да называет-то как - Святой черт. Черт не черт, но уж больно к властям близок, а староверы издавна властей сторонились. Рогожцы жили неплохо, да что там неплохо - хорошо жили, твердо, уверенно, с достоинством. А почему бы не жить? Сколько по Москве купцов, фабрикантов-миллионщиков двумя перстами крестятся. Веру свою исконную, древнее благочестие чтут. Хотя бы те же Мамонтовы, Третьяковы. Нынче, конечно, не в моде волосы в кружок стричь да от табачного зелья отмахиваться, не те времена, однако о корнях своих не забывают. Поэтому живет и процветает Рогожское кладбище, а вместе с ним скит и все, кто при ските состоит. Во все уголки империи и даже за границу тянутся отсюда ниточки. И нет различия, куда: на Алтай или, скажем, в Австрию. Хоть в глухомань, хоть в европейскую столицу вмиг доносится нужная весть до братьев-единоверцев. Долго совещались бородатые начетчики, пускать или не пускать Гришку в скит, удовлетворить ли его просьбу о встрече с Серапионом. И пускать не хочется, и боязно, все же силу сей муж нечестивый имеет огромную. Решили все же пустить. Но одного, без провожатых, так и велено было передать. Под вечер прикатил Распутин на Рогожское кладбище. Уже смеркалось, мела декабрьская поземка. Он вышел из ландо и, перекрестившись на поблескивающие |
|
|