"Геннадий Астапов. Идет охота на волков " - читать интересную книгу автора

так, как задумано! Нам сделали очень, очень лестное предложение! Говорить
рано, необходимо провести колоссальную работу. Кое-какие завязки передали,
связи. - Мурка наконец отстранилась от Грека. - А теперь рассказывай!
Грек в подробностях изложил положение дел, и, сбиваясь на жаргон,
описал бой за городом, потери, похороны убитых, рассказал о сгоревшей
заправке, о магазине и зарезанных братанах.
-А кроме питерских - плотно сидят на хвосте следаки. - потер лоб рукой
и помассажировал глазные яблоки. - С этим чертом рогатым, с Алмазом, надо
что-то решать. Подозрение - в аквариуме колется. Балаболит. Я передавал
маляву, что как попадет в ломбард или на зону, мы поможем устроиться. Ну и,
кинем на алтарь абиссинский налог. Только барбосы его на понт ловят, балкой
грозятся, а он думает - в цвет. Васек он, сливать надо.
Мурка согласилась, отвечая так же, на фене.
-Ладно Грек, думаю, ты прав. Опешил он. Мне гапка из гадиловки тоже на
это намекал. Через глухарей выясни, чего да как - пока он не двинул куму, и
пускай двадцать на два покумекают. Освободить зеленым прокурором все равно
не получится. Да и не пойдет на это, здесь у него прищепка осталась,
говорят в положении, на третьем месяце. Может, от того и опешил. Колонется,
точно колонется. Если нужно ежика под кожу - делай. Так. Скоро подойдет
Атамбай, пусть тоже занимается похоронами, а меня к акиму, я позже.
В приемной акима работала скрытая аппаратура, позволяющая из кабинета
видеть, что творится в предбаннике. Это позволяло настроиться на разговор в
зависимости от того - как человек себя ведет. Он не любил слишком веселых,
считал таких людей пустышками, а, кроме того, опасными для общения: все
мысли на языке, поручи серьезное дело - прохохочут. Служивые из акимата
знали о вкусах барина (так за глаза его называли), и ходили по коридорам
власти смурными, малоразговорчивыми, подозрительными. Не являлось секретом,
что при удобном случае некоторые барину постукивали, и совсем даже не по
служебной необходимости.
Когда Козыбаев увидел на мониторе Муратидзе, поизучал немного, то
через секретаршу распорядился впустить. Поднялся, и грудью вперед вышел
встречать, изображая подобие улыбки на холеном лице.
-Клеопатра Алексеевна! Рад видеть! Не верите - в Астане вспоминал! -
провел её и усадил в кресло за журнальный столик в уголу кабинета. Сам сел
напротив. Повздыхал для приличия и всплеснул ладонью. - Дела, знаете.
Некогда личную жизнь устраивать. - смотрел на Муратидзе, как кот на
сметану, разглядывал тонкие черные брови, прямой, с легкой горбинкой нос,
подпухшие губы, изящный подбородок. Ниже наводить резкость стеснялся, но и
без резкости проклевывались сладкие дыньки через тонкий свитер. Вздохнул
еще раз, с шумом втягивая воздух. - Я вас, собственно для чего позвал... В
курсе?
-Помощник говорил вкратце.
-Да-да. - Козыбаев нажал на звонок, вызвал секретаршу и заказал кофе.-
Вы начали работы в областной больнице. Понимаю, такое положение...
Конкуренты, взрывы эти... Примите соболезнование по погибшим в фирме. Я
распоряжусь - дело на тормозах не спустят. - Достал из чехла металлические
очки с роговыми дужками, и водрузил на нос. - Вот и современный бизнес. То
наркоту подсунут, то взорвут, то подожгут, то расстреляют... М-да. И, тем
не менее, спрошу: вы продолжите работы? Нет?
Муратидзе достала сигареты из сумочки, повертела пачку, и сунула