"Геннадий Астапов. Идет охота на волков " - читать интересную книгу автора

-Ана жа?ынан туыс! Родственник! Амансыз ба, коке! Аналы? тек!
(перевод) Родственник по матери! Здравствуйте, дядя! Материнская
порода!
Слышно было, как его ударили и матерясь, гремя засовами, захлопнули
дверь. Но неугомонный рассерженно кричал из соседней камеры, стуча по двери
кулаками:
-Ант ?р?ан! ?кесiне тарту! Ты не родственник! Вонючий козел!
(перевод) Проклятый! Весь в отца!
Дверь открылась, двое или трое повалтузили крикуна несколько минут,
затем все стихло. Не выпрямляясь, Алмаз продвинулся к нарам, вынул из-под
матраца пуловер и перевязался в поясе, добрался до ведра, куда кидали мусор
и окурки - сплюнул солоноватую слюну. Шершавым языком провел по рассохшимся
губам и пошел на место.


***

Цаца лежал на нарах, подогнув ноги и высоко выдвинув коленки - изучал
потолок. Держал сигарету возле носа, крутил её пальцами и нюхал табак, с
шумом затягивая воздух.
-По зонам шухер катится. Братва вскрывает животы, юрики базар
держали - решили от синичек требовать послаблений. - сказал он, распрямляя
ноги.- С понтом - Булат-Сифон такой клич бросил. А? Курбан?
-С чего ты взял?
-Сука буду.
-У нас ничего не слышно. Надо через крюков выяснить, что за базар.
-В Таразе шестьдесят человек краску пустили, двое или трое кони
двинули.
Алмаз в полудреме слушал о джамбульской буче. Рисовались картины одна
прелестнее другой: по дворам валяются умирающие, истекающие кровью зеки, их
складывают, как шпалы, и отвозят в тюремный лазарет. Дело поставлено на
поток: фельдшер, ковыряясь кровавыми руками во внутренностях, суровой
ниткой и сапожной иглой штопая животы восставших, то и дело рявкает:
"Следующий! Следующий!" Откинувшихся неудачников за руки волокут в морг.
Один из этих неудачников показался подозрительно знакомым Алмазу, он
присмотрелся и увидел - себя! Тело и лицо опухли, казались синюшными и
окаменелыми. Подошли двое и, подхватив его, подняли.
-Давай, давай, раскачивайся! Прикимарил! К следователю на допрос! -
двое конвойных подхватили его и поволокли на выход.
Курбан посторонился, пропуская, и покачал головой. Цаца спешил к баку
жахнуть воды. В камере продолжалась жизнь.


14

В Кентау Мессалина прибыла в пятнадцать часов, взяла такси и одна,
откинувшись на заднем сидении, ехала с комфортом, продрыхла полдороги. Лицо
замаслилось от сна, вынула носовой платок и глядя в зеркальце, зевая,
протерла кожу. Шофер подвез к дому, она рассчиталась и вывалилась из
машины.