"Геннадий Астапов. Идет охота на волков " - читать интересную книгу автора

надо, чужое. Брешет сука, чую - святого корчит. Я отвечаю: кому мол,
отдашь? Кто потерял - давно исчез, смотри, что на рынке творится!
Вавилон! - Курбан, отчаянно жестикулируя, чуть было не свалился с
табуретки, но сбалансировал и уселся на место. - Предлагаю ему зайти за
ларек и честно разделить, он само собой, соглашается, но как бы нехотя,
ручки как бы не хочется пачкать о такое низкое дело. Зашли за ларь, людей
жок, я вынимаю кошель, еще раз свечу трубку баксов, и в это время рисуется
мой напарник! Я будто в шорохе, кошелек спрятал, и дрожу. Тот просительно
так подходит: - "Ребята, я кошелек выронил, вы случайно не видели? Кто-то
поднял". Я грубо отвечаю: - "Нет, не видели, не мешайте!" - и поворачиваюсь
к нему спиной. Но он настырный. Подходит с другой стороны: - "Мне сказала
продавщица, что это вы. Не могли бы вы показать карманы?" - и чуть не
плачет. Ловок артист, классно играет! И опять ко мне: - "Покажите
пожалуйста карманы. В кошельке тридцать тысяч долларов, придется милицию
вызывать". Ну, я, испугавшись, трясу карманами и убеждаю - милицию звать ни
к чему! Тогда он мне базарит: - "Давайте пройдем к продавщице, пусть она
скажет, вы подняли или нет". Ладно, отвечаю, сейчас пройдем. Только мы тут
с товарищем свои дела уладим, подождите в сторонке, не мешайте. Напарник
мой отходит, он свою партию сыграл, теперь моя очередь. Шепотом убеждаю
этого лоха принять баксы, все-таки здесь тридцать тысяч, любой потеряется.
Говорю: - "Я тридцать штук оставляю, а вдруг ты сбежишь, пока меня
проверяют? Оставь в залог деньги. Сколько у тебя?" - Вижу - мнется, не
устраивает такой вариант. Увеличиваю давление, в конце концов, он
соглашается и вытаскивает десять тысяч тенге. Я говорю - мало! Тридцать
тысяч баксов и десять тысяч тенге даже сопоставить нельзя! Откуда я знаю,
что ты не удерешь? Ну, достал еще двадцать - и больше ни в какую, хоть плач
возле него! Ладно говорю, черт с тобой, только смотри, я тебе верю, не
убегай, дождись пока вернусь! И отдаю ему куклу в кошельке с двумя
молниями. Там где кукла - на молнии сломана собачка и невидимой ниткой
прошита так, что не расстегнешь. И все! Мой напарник хватает меня под руку
и уводит, а этот придурок остается. Из-за угла мы наблюдаем, что он делать
будет. А что? Ноги в руки - и деру со своими тридцатью тысячами кукольных
долларов. Бежит и пробует открыть кошелек, а мы уматываемся с напарником.
Все чисто! Жаловаться он вряд ли пойдет, тоже ведь смошенничал. Психология!
Тот день был не очень удачным, всего пять лохов ломанули. - Курбан закончил
и довольный, чуть было снова не свалился с расшатанной табуретки.
Цаца все это время похохатывал, а затем принялся рассказывать свои
похождения.
-Проснулся я как-то утром, вспомнил сон, который приснился, и начал
его выполнять. Во такой сон! - оттопырил большой палец, оценивая ночную
идею.- Короче. Стоял дома на чердаке древний приемник "Балтика", теперь
таких давно нет, разве что в музее. Залез я, вытер с него пыль и снял три
лампы. Потом хорошенько выбрился, почистился, погладился, примарафетился -
пошел в ЦУМ. Потолкался, присмотрелся, и выбрал одну дуру расфуфыренную.
Толкую - срочно деньги нужны, примите товар на реализацию. Она ломается. Я
объясняю: эти лампы - комплект, очень дорогие и редкие, идут только на
телевизионные станции, всего один завод выпускает, и тот лихорадит. А
деньги мне не сразу можно отдать, а после продажи. Что вы теряете? Не
продадите - через неделю заберу и все дела, цену установите какую хотите, а
та цена, которую я сказал - вчетверо ниже рыночной. Само собой, она