"Наталья Астахова. Письма с Земли (Городская фантастика) " - читать интересную книгу автора

горам прыгать, почти и не поднималась туда. Он велел дом только тому
продать, кто с горой купить захочет. Чтобы, значит, сад не срубили, сараюшку
не порушили. Все придумывал что-то, мастерил.
Он почувствовал, что если старуху не остановить, воспоминаний до утра
хватит.
- Можно, я гору посмотрю? - прервал он ее. - Проводите меня.
- Да что же разглядишь в темноте, может, до утра подождешь?
- Нет, утром уезжаю, дела у меня.
- Иди сам, коль охота. Я потемну не полезу. В сараюшке-то свет есть, а
до нее добраться - фонарик дам. И до лестницы провожу, пожалуй...
Лестница - это громко сказано. На толстую доску были приколочены жерди
потоньше - вот и все сооружение, придвинутое к довольно крутому откосу.
Одной рукой он держал фонарик, второй цеплялся за кусты, ветки, кое-как
взобрался. Внизу мерцал огнями сонный старый город. Над головой светились
тусклые, тоже как будто старые звезды. Фонарик, помигав немного, погас.
Почти на ощупь нашел он эту самую сараюшку, с трудом открыл дверь,
нашарил выключатель. Тусклая лампочка осветила крошечную комнатку, чистую,
без пыли и паутины по углам. Казалось, была эта каморка жилой, обитаемой,
будто совсем недавно вышел отсюда хозяин. Сложена она была из листов шифера,
фруктовых ящиков, остатков досок, но все равно казалась уютной. Наверное, от
запаха сухих трав; они были связаны в пучки и подвешены к низкому потолку.
У одной стены - топчан, у крошечного окошка - трехногий столик, в
углу - верстак с аккуратно сложенными на нем инструментами. На гвоздях,
вбитых в стены, - соломенная шляпа, накомарник, сачки для ловли бабочек.
Он еще раз внимательно все осмотрел. На верстаке, за куском стекла, в
самом углу, увидел телефонный аппарат. Сразу не заметил его, стекло
отсвечивало.
Просто так его сюда затащили или подключен? Шнур есть, тянется к
окошку, выведен наружу.
Стекло мешало дотянуться до аппарата. Хотел переставить в другое место,
но как только дотронулся, раздался голос, очень похожий на голоса всех
телефонисток междугородных станций:
- Время ваше истекло.
- В каком смысле?
- В том смысле, что стекло можете взять себе, оно теперь ваше. И время
ваше, можете звонить.
- Ну, теперь понятно. А кто это говорит?
Вместо ответа он услышал короткие гудки, будто на другом конце провода
кто-то положил трубку. Но на каком конце какого провода, если он не добрался
еще до телефона. Просто в этой каморке "а горе очень тихо, а в такой тишине,
прозрачной, звенящей, непременно что-нибудь слышится, а тут он еще
дотронулся до стекла, оно, наверное, как-то необычно звякнула, вот ему и
послышалось Бог весть что.
Осторожно поставил стекло на пол. Взял аппарат в руки. Ничего
особенного, обычный, серого цвета. Снял трубку, гудит, значит, работает.
Кому бы позвонить, чтобы проверить? Не было у него знакомых в этом городе.
Потому и переезжал сюда, и дом хотел купить в старой его части, чтобы никого
не знать, не видеть, ни с кем не общаться. И про телефон у хозяйки сразу
спросил, хотел убедиться, что нет его здесь, в этом доме. Не нужно, чтобы в
новой жизни, которую он хотел вести уединенно и спокойно, его одолевали