"Наталья Астахова. Письма с Земли (Городская фантастика) " - читать интересную книгу автора

проверка временем, время работает на нас. И даже - время - деньги. Но при
этом всегда пугаются, если им предоставляется возможность подержать в руках
это самое время. Я не говорю о таких примитивных приборах, как часы,
календари и прочее. Они не дают возможности прикоснуться ко времени. Вы меня
понимаете?
- Да, вполне, - Четвергов немного заскучал. Он и вправду ожидал
услышать что-нибудь поинтересней. - Но при чем здесь вы, то есть кленовый
лист?
- Но ведь это и есть время. Спрессованное, если хотите, до таких
размеров и принявшее такую форму. Это не все время, а только вечера, ночи,
праздники одной женщины. Время, которое не пронеслось, не пролетело, а
медленно проползло, протянулось в ее комнате. Одинокие женщины больше всего
на свете не любят праздники и выходные, и еще боятся осени. В какое бы время
года ни отмечали они свои дни рождения, стареют всегда осенью. Именно в это
время, когда дни короче, а ночи непереносимо длинные, именно осенью, а не
весной, чаще всего они делают непоправимые ошибки.
- Какие же?
- Например, выходят замуж.
- Какая же это ошибка для одинокой женщины? Предел мечтаний, сбывшиеся
надежды.
- А-а-а, что вы об этом можете знать? Вы же никогда не были одинокой
женщиной. А мне довелось. Ведь ее время, ее минуты, часы, годы - это она
сама Она мечтала о муже тихом, уютном, успокаивающем, как вязание. А явилось
нечто громадное, самовлюбленное. Да что там!
- Постойте, голубчик, - оживился Четвергов. - Да ведь вы ревнуете.
Раньше она полностью принадлежала вам или вы ей, какая разница. А теперь у
нее уже нет длинных пустых вечеров, вас вытеснили, и вы, сжавшись,
скукожившись, валяетесь в телефонных будках, а теперь вот брюзжите на моем
столе. Очень мило.
Лист пошевелился, будто поежился, послышалось что-то вроде вздоха, и
еще острее запахло духами.
- Послушайте, да это от вас такое амбре, - простонал Четвергов и
почесан свой чуткий нос. - А я думал, что сам навек пропах в телефонной
будке.
- Ну да, это ее любимые духи, и не такие уж они ужасные. Зря вы
морщитесь, у нее вообще тонкий вкус. А это страшилище в ее доме просто от
тоски. Она его все равно выгонит.
Лист еще долго, очень долго, весь вечер, говорил о том, какая чудесная
эта женщина, и какие умные книги читала она длинными вечерами, и какие шали
вязала своим подругам, и какую музыку любила, и какие пироги пекла, когда
приходили редкие гости.
Переслушав все, Четвергов уже был уверен в том, что давно знает эту
женщину, и уснул с глубоким чувством потери. Теперь они с кленовым листом
были единомышленниками. Ночью ему снились пироги с грибами, которые
изумительно вкусно пекла она.
А женщина, о которой на другом конце города тосковали незнакомый ей
Четвергов и прожитое ею время, не спала. Она проснулась внезапно, с
ощущением беды и еще сквозь сон поняла, что беда здесь, рядом. Тихо спал
такой шумный днем человек. Он был ее мужем, но был чужой. Она и раньше знала
это, но скрывала даже от себя. И лицо ее лгало, притворяясь веселым, и глаза