"Наталья Астахова. Хлеб для случайного путника" - читать интересную книгу автора

Пользуясь тем, что меня никто не видит, достаю конверт. Я умудрилась
вытащить письмо из ящика, когда мы спускались к машине, кажется, даже
Антон ничего не заметил.
Признаться, никак не ожидала вестей от этого человека.
Прошел почти год после того, как он исчез из нашего дома, казалось,
что навсегда. Зачем теперь возвращаться, пусть даже так, письменно.

"Здравствуй, лапа!
Все это время подсознательно пишу тебе письма. Разные. Письма
обличающие, холодно-расчетливые, с мстительным желанием кольнуть больно в
уязвимое место, спокойные и рассудительные, хвастливые и глупые.
Немного о себе (не думаю, что ты так быстро утратила интерес к моей
персоне). Собран и спортивен. Просыпаюсь в шесть утра, иду в парк
заниматься йогой и бегом трусцой. Отличная штука: заряжает на весь день.
Ты была права, жизнь быстро вошла в свои берега. Теперь я бреюсь
каждый день, хожу по воскресеньям в сауну, вожу знакомых барышень в кафе и
рестораны, нахожусь в отличной форме и хорошо выгляжу (на миллион
долларов). Выкраиваю время для ухода за собой, паровые ванночки с
ромашкой, зверобоем, мятой - отличная вещь. Сейчас я по-настоящему рад,
что мы не унизились до обмана и не переступили черту. Я имею в виду наш
брак.
Ни ты, ни я никогда бы не поступились своими привычками. За то время,
что я пробыл в твоем доме, я оброс десятком комплексов неполноценности.
Меня раздражало отсутствие денег и твоя назойливая проповедь независимости
от родителей, смущала сомнительная роль мальчика-мужа, лезущего на ручки.
Последнее - плод твоей фантазии и женского тщеславия. Никак не мог
свыкнуться с твоими нарядами (хотя иногда ты чудно выглядела), ведь я
привык, что мои ухоженные благовоспитанные барышни выглядят на миллион
долларов.
Блудный сын радостно принят в родительское лоно, и в честь этого
зарезан был тучный телец. Я получил кучу денег, японский зонтик,
итальянские сапоги, кроссовки фирмы "Адидас". На деньги накупил книг и
пластинок.
Чувствую, что твои родные тоже вздохнули с облегчением, как это
сделала ты сама в последний день перед моим отъездом. Я рад, ужасно рад,
что все именно так кончилось, впрочем, так оно и должно было кончиться.
Большое спасибо за урок. Теперь я куда меньше болтаю и бахвалюсь.
Сегодня мой новый стиль - сдержанность в речах (но не в мыслях),
приветливость ко всем без исключения и мягкая (внешняя)
доброжелательность.
Твои уроки не проходят даром. Неплохой я ученик, а? Сергей".

Вот такое письмо на хорошей почтовой бумаге держала я в руках.
Кажется, оно даже источало легкий запах духов.
Наверное, это тот случай, когда несчастной одинокой женщине, имеющей
двоих детей от разных отцов, полагалось бы поплакать. Хотя бы над тем,
какая она дура: до сих пор, в свои почти тридцать, не умеет разбираться в
людях.
Может быть, стоит поплакать. Но и смеюсь. Сначала тихо, потом громче,
падаю на траву, на желтые листья и хохочу.