"Виктор Астафьев. Многообразие войны" - читать интересную книгу автора

Виктор Петрович Астафьев

Многообразие войны

В нашей Овсянской библиотеке работает милая, добрая женщина под
названием Люба. Она была тринадцатым ребенком в семье, и отца ее, согласно
закону, отпустили домой из армии во время войны.
Это первый случай, узнанный мною за жизнь мою о той великой гуманности,
о которой колоколили со всех сторон наши благодетели и отцы. Чаще
приходилось сталкиваться и слышать об ужасных делах, творившихся во время
войны. Как правило, обезглавливали семьи, забирали в армию и посылали на
фронт кормильца, старших девчонок мобилизовывали на военные заводы и
номерные предприятия, подростков - в ФЗУ, где они дозревали до призывного
возраста.
Какой надлом, какая надсада ложилась на плечи русских женщин, которые
про себя потом пели: "Я и трактор, я и бык, я и баба, и мужик".
Даже немцы, прибегшие к тотальной мобилизации лишь в конце войны,
поражались той жестокости, что свирепствовала повсеместно в стране Советов
по отношению к своему народу.
И что оставалось делать мудрым вождям и полководцам, как спасать свои
шкуры, когда они за одно лето провоевали половину страны и сдали в плен
регулярную, на горе, бесхлебье и бесправье взращенную армию.
Вот и воевали до упаду, до полного изнеможения. Часто - с марша в бой,
с переброски орудий на прямую их наводку без рекогносцировки, привязки, где
и с необорудованными огневыми позициями, танки с полузаправкой, с пятью,
семью снарядами - в огонь, вперед, лишь бы час, день продержаться, хоть
ненадолго врага остановить.
А где-то подростки, дети почти, старики и изможденные женщины точили на
станках болванки, ковали, варили и собирали железные машины, сверлили
стволы, валили лес, заготавливая древесину на приклады винтовок, которые чем
дальше в войну, тем хуже становились, стволы не только снаружи, но и внутри
плохо отшлифованы, прицельная планка отпадает и теряется, в зарядной коробке
слабая пружина - тычь, солдат, пальцем патрон в патронник, в котором после
выстрела останется железная жопка патрона, потому как с сорок третьего года
стали к пулеметам и винтовкам делать комбинированные патроны, половина меди
и половина железа. Но хоть такие винтовки и патроны были, и то слава Богу.
Михаил Дудин, царствие ему небесное, замечательный мужик и автор многих
превосходных стихотворений и многих, многих едких и разящих эпиграмм, был
морским пехотинцем и воевал в самых адских местах Ленинградского фронта, в
том числе на гибельном "пятачке".
Так вот, Миша Дудин потряс меня рассказом о том, как воевали снятые с
кораблей моряки. Где-то на Пулковских высотах или под ними довелось идти в
атаку морякам, снятым с линкора. А что у них на линкоре за личное оружие?
Офицерское - кортики да маузеры иль браунинги и винтовки сэвэтэ у матросов,
полуавтоматы наши, хваленые, годные для парадов, но не для боя в окопах, да
еще на холоду, но и такие винтовки да пистолеты вахтового и парадного
назначения были далеко не у всех моряков, патронов по обойме, а задача
поставлена четко и твердо: пойти на врага, достичь его окопов и отобрать
оружие.
И морячки наши, сами себя вздрючившие похвалами о бесстрашии своем и