"Виктор Астафьев. Кетский сон" - читать интересную книгу автора

Виктор Петрович Астафьев

Кетский сон

Озеро Кетское находится в двадцати верстах от Игарки. Помню, как, еще в
детстве, возле центрального универмага, опустив головы, стояли олени с
закуржавелыми мордами, запряженные в нарты, с гладко обструганными хореями,
брошенными на какие-то шкуры и манатки. Когда узкоглазых парней или
широколицых женщин спрашивали, откуда они, а те, опустив почему-то глаза,
тоненько и застенчиво отвечали: "С Хетского озера, бойе, с Хетского
озера", - нам казалось Кетское озеро такой запредельной далью, будто с того
света явились люди в сокуях с пришитыми к ним меховыми рукавицами. И как
только живьем добрались?!
И вот много, много лет спустя на вертолете летим мы компанией на
Кетское это озеро. Не успели обсидеться, железное или пластиковое место
обогреть, услышать информацию о том, что давно на этом озере не стоят кето и
нганасаны куда-то делись, рыбацкая залетная бригада работает здесь второе
лето, до этого был запрет на десять годов.
- Сон тут, кетский сон, - прокричал начальник рыбкоопа.
Вертолет наш тем временем сделал круг над Игаркой, когда-то молодым,
бойким городом, который напоминал мне сейчас селение, подвергшееся многим
свирепым бомбардировкам. Винтокрылая машина скользнула тенью по песчаному
острову в исходе Губенской протоки над желтыми опечками, шляпками грибов
выступившими из воды, над лепехами рыжих плешин в болотном прибрежье и
начала правиться в сторону от Енисея. Сразу во всей красе увядания
расстелилась понизу осенняя смиренная тундра, всегда мне напоминающая
молодую солдатскую вдову, только-только вкусившую ласкового любовного тепла,
радости цветения, порой, даже и не отплодоносив, вынужденную увядать,
прощаться с добрым теплом и ласковым летом.
Еще и румянец цветет на взгорках меж стариц и проток, перехваченных
зеленеющим поясом обережья, сплошь заросшие озерины, убаюканные толщей
плотно сплетающейся водяной травы, не оголились до мертво синеющего дна, еще
и березки, и осины не оголились до боязливой наготы, не пригнули стыдливо
колен, не упрятали в снегах свой в вечность уходящий юношеский возраст, еще
и любовно, оплеснутые их живительной водой, багряно горят голубичником
холмики, сплошь похожие на молодые женские груди, в середине ярко горящие
сосцами, налитые рубиновым соком рябин, еще топорщится по всем болотинам
яростный багульник, меж ним там и сям осклизло стекает на белый мох
запоздалая морошка и только-только с одного боку закраснелая брусника и
клюква, но лету конец.
Конец, конец - напоминают низко проплывающие, пока еще разрозненные
облака; конец, конец - извещают птицы, ворохами взмывающие с кормных озер, и
кто-то, увидев лебедей и гусей, крикнул об этом; конец, конец нашептывает
застрявший в углах и заостровках большого озера туман, так и не успевший
пасть до полудни, лишь легкой кисеей или зябким бусом приникший к берегам.
А озеро-то, большое, разветвленное, и есть Кетское. Мы проходим низко
над зарослями кустов и осокой осененным берегом, устремляемся к другому
берегу, серыми песками обрамленному, плюхаемся на обмысок, как бы золой
осыпанный от давних еще, кетских, нганасанских, отгоревших очагов.
Нас встречают дружелюбно лающие собаки, щенки, откуда-то, из каких-то