"Виктор Астафьев. Светопреставление" - читать интересную книгу автора

унесенной мастерами из столовки и выгодно обменянной на какой-либо
товар, чаще всего запретный.
Клевало здесь в холода лучше всего возле быков железнодорожного
моста, под заплотом трудовой колонии для малолетних преступников, и
по-вдоль "хозяйства" Терещенко, номер которого я запамятовал.
"Хозяйство" то тянулось километров на пять, места тут всем рыбакам
хватало, и рыбы тоже, в особенности сороги...


Так вот там, где заканчивалось "хозяйство" Терещенко, капризом
ли судьбы, по недосмотру ли строгого начальства, на песчаном выносе,
бывшем до затопления крутым песчаным обрывом, уцелел и шумел на
ветру, высокими шапками золотясь в прошве солнца, чубчик
золотоствольного, голенастого сосняка, указующего стройностью своей и
маловетвистостью на то, что был здесь сосновый бор. Вот на выносе-то
на песчаном в ростепель тучилась рыба, и следственно - толпы рыбаков,
где россыпью, где кучно, темнели здесь с утра и до самого позднего
вечера.
Рыбак тут велся четырех местностей: основной - из Череповца,
поскольку промышленный гигант тучей дыма вспухал на близком
горизонте, по левому берегу, за сосняками, и болотами, и болотными
лесишками, за колокольней старого, но кем-то ухоженного собора, за
нехитрыми строениями однодневного дома отдыха, для солидности
именуемого профилакторием, за тремя-четырьмя полузаброшенными
деревушками.
Отсюда утренней порой, как в битву на озеро Чудское, лавиною
валил череповецкий рыбак, черепянин - так он сам себя именовал.
Второй по численности рыбак наступал с запада, со стороны Чуди, из
вепсов, осевших на деревообделочных предприятиях меж Ленинградом и
Вологдой.
Сами ленинградцы на водоем ездили мало и неохотно - у них
Карелия под боком.
Третий рыбак - вологодский. Надо сразу и прямо сказать, тут его,
вологодского рыбака, не чтили и даже раздражались им, потому как
вокруг Вологды столько рек, озер, прудов, стариц, проток и прочего,
что только алчность, считали черепяне, завидущие глаза, загребущие
руки могли гнать сюда вологжанина триста верст по морозу, на
мотоцикле либо в грузовой машине, на которую опрокинут - для тепла -
фанерный ящик из-под папирос или из-под мыла.
Далее пойдет рыбак россыпом: ивановский, ярославский,
московский, даже рязанский, рыбак малочисленный, но очень
сосредоточенный и умелый.
Заключал все пестрое общество рыбаков рыбак местный, держащийся
несколько замкнуто и особняком по той же причине, что и Терещенко, -
нарваться можешь, особливо среди черепян, на вчерашнего
подконвойного, да и где гарантия, что сегодняшний рыбак, вольно себя
ведущий на льду, балакающий на разные темы, выпивающий братски из
одной банки, завтра не окажется в "хозяйстве" Терещенко?
Самый дерзкий, самый нахрапистый, самый шумный рыбак - черепянин
на белом поле льда отличался явственней других темной шевелящейся