"Виктор Астафьев. Ночь космонавта" - читать интересную книгу автора

Старинное, гамлетовское "Быть или не быть..." объединило усилия
и разум ученых Земли, и вот спасение от всех бед, надежда на
будущее - новая энергия, которая не горела, не взрывалась, не грозила
удушьем и отравой всему живому, энергия, заключенная в сверхпрочном
поясе этого корабля-"самовара", подобная ртути, что разъединяясь на
частицы, давала импульсы колоссальной силы, а затем кристаллами
скатывалась в вакуумные камеры, где, опять же подобно шарикам ртути,
соединялась с другими, "отработавшимися" уже кристаллами и, снова
обратившись в массу, возвращала в себя и отдавала ту недостающую
частицу, которая была истрачена при расщеплении, таким вот путем
образуя нить или цепь (этому даже и названия еще не было) бесконечно
возникающей энергии, способной спасти все сущее на Земле и помочь
человечеству в продвижении к другим планетам...
Открытие было настолько ошеломляющим, что о нем еще не решались
громко говорить, да и как объяснить это земному обществу, в котором
одни члены мыслят тысячелетиями вперед, другие - все тем же древним
способом: горючими и взрывчатыми веществами истребляют себе подобных,
а племена, обитающие где-то возле романтического озера Чад, ведут
первобытный товарообмен между собою...
Ах, как много зависело и зависит от этого "самоварчика", на
котором летал и благополучно возвратился "домой" русский космонавт!
Все лучшие умы человечества, с верой и надеждой, может быть, большей
верой, чем древние ждали когда-то пришествие Христа - избавителя от
всех бед, - ждут его, обыкновенного человека, сына Земли, который и
сам еще не вполне осознавал значение и важность работы, проделанной
им.
- Так какова, отец, таратайка? - продолжая глядеть на корабль и
размышляя о своем, полюбопытствовал космонавт.
- Да-а, паря, таратайка знатная! - подтвердил Захар
Куприянович. - Умные люди ее придумали. Но я нонче уж ничему не
удивляюсь. Увидел в двадцатом годе на Сибирском тракту "Аму" - как
удивился, так с тех пор и хожу с раскрытым ртом... Сам посуди, -
помогая двигаться космонавту к костру, рассуждал лесник. - При мне
появилось столько всего, что и не перечесть: от резинового колеса и
велосипеда вплоть до бритвы-жужжалки и твово самовара! Я если нонче
увижу телегу, ладом сделанную, либо сбрую конскую, руками, а не
ногами сшитую, - пожалуй больше удивлюся...
Он опустил космонавта на лапник, набросил на спину его
полушубок, поворошил огонь и прикурил от уголька.
- Нога-то чё? Тебе ведь придется строевым к правительству
подходить. Как, захромаешь?! - Захар Куприянович подморгнул Олегу
Дмитриевичу, развел широкий рот в кривой улыбке, должно быть, ясно
себе представляя, как это космонавт пошкондыбает по красной дорожке
от самолета к трибуне.
- Врачи наладят, - охладил его космонавт. - У нас врачи новую
ногу приклепают - и никто не заметит!..
Захар Куприянович поворошился у огня, устроился на чурбаке,
широко расставил колени.
- Фартовые вы! - Олег Дмитриевич вопросительно поднял брови. -
Фартовые, говорю, - уже уверенно продолжал старик. - Вот слетаете