"Виктор Астафьев. Родной голос" - читать интересную книгу автора

всего злых и пакостных дел, все еще склоняется к мысли, что, кроме нас, в
мироздании никого нету, а уж умнее и быть не может, стало быть, никакого и
корабля прилетать не должно, трахнулся с неба камень и сгорел в земной
оболочке или так глубоко ушел в недра, что и раскопать его невозможно.
Человек всегда искал упрощенные и легкие решения, кратчайшие пути к
благоденствию, счастью и разрешению всевозможных тайн и загадок. Самый из
них короткий и простой способ жить хорошо, благоденствовать, не утруждая
себя, - это ни о чем не заботиться, отобрать хлеб у ближнего, не отдаст
смять его, растоптать, уничтожить, конечно же неизбежно самоуничтожаясь при
этом, ибо рать кормится, а мир жнет. Аж в древней еще пещере, выхватив кость
у более слабого брата своего, более наглый и сильный брат подписал себе
смертный приговор, и пятнадцать тысяч войн, происшедших на земле, восемь
миллиардов людей, сгоревших в военном смерче, - это исполнение
самоприговора, это страшное проклятие земное и небесное существу, которое
употребило разум свой не по велению Божию, не по назначению природы, исказив
лик свой и запакостив планету, которой он недостоин и как обитатель ее, и
как хозяин, и как истребитель, беспощадный ко всему живому и растущему на
земле.
Природа сделала трагическую ошибку, вложив разум именно в это двуногое
существо, и теперь сама, стеная, плача, корчась в судорогах, не в силах ни
сдержать, ни исправить деяния своего выродка, так и не обуздавшего в себе
первобытного дикаря.
В этой части Эвенкии нет скальных вершин, каменных останцев. Почти все
вершины хребтов плоски, в крошеве черных, полуголых, где и совсем голых
камней на склонах, промытых до серой плоти и покрытых серым лишайником. На
щеках гор и по хребтам - воронки огромного размера, вдавыши, в которые
запали, сжались в страхе вечные снега, а может быть, это северная сова плыла
в слепом сонном полете и ударилась в склон горы, изорвала свои крылья,
насорила белого пера. Здесь царство камня и кустарника, здесь дуют вечные
ветры, сгоняя всякую жизнь в долины рек и ручьев, и лишь в разгар лета, во
время разгула лютого комара, сюда, на холодный обдув, убегают олени и все
ищущие спасения звери и зверушки.
Все летим, летим над землей, огромной, бесконечной, малохоженой, почти
неразведанной.
А ведь это всего лишь кусочек, малая часть страны под названием Сибирь,
этакого российского Эльдорадо, которое составляет 29 процентов территории
Советского Союза, и условная ее площадь равна 6,5 миллионам квадратных
километров. Плотность населения здесь в десятки раз ниже, чем в европейской
части Советского Союза. В Восточной Сибири, где я и пишу этот очерк, в избе
родного села Овсянка, на берегу Енисея, плотность населения реже, чем за
Уралом, на западе страны, более чем в 30 раз. В момент присоединения Сибири
к России на этих гигантских просторах почти не было русского населения.
Здесь жило в основном коренное население 31 национальности, "инородцы", как
звали их до революции, насчитывавшее чуть более миллиона человек.
Но с окончанием строительства Великой Сибирской магистрали - железной
дороги, протянувшейся на десять тысяч километров, от Москвы до Владивостока,
построенной, кстати, без большого шума и без брака, в рекордно короткий
срок, с помощью примитивных орудий труда, население Сибири неуклонно
возрастало. Если в 1897 году оно составляло чуть больше 5 миллионов, то уже
в 1926 году в Сибири проживало за 13 миллионов человек, в основном