"Хьелль Аскильдсен. Ночь Мардона ("Все хорошо, пока хорошо" #9) " - читать интересную книгу автора

Хьелль Аскильдсен

Ночь Мардона

Все хорошо, пока хорошо - 9

Библиотека Альдебаран http://www.aldebaran.ru/
OCR BiblioNet http://book.pp.ru/
"Все хорошо, пока хорошо": Текст; Москва; 2002


ISBN 5-7516-0329-Х
Хьелль Аскильдсен
Ночь Мардона

* * *

Все улицы имели рабочие названия, Пекарская, Лудильная, Сапожная. Он
поставил чемодан на мокрый тротуар и вытащил из нагрудного кармана
сложенную бумажку. Кожевническая, 28. Он поплелся дальше. Одна нога была у
него короче другой. Ноги и спина мерзли. Спрошу у первого встречного, но им
оказалась женщина, у следующей он тоже не спросил. Ладно, сам найду.
Магазин был закрыт, хотя фонари еще не горели. Он дошел до моста и подумал,
что уже проскочил, как пить дать, но поковылял вперед. Под ним прогрохотал
поезд. А я-то был уверен, что там река, если б не поезд, я бы считал, что
миновал реку, и никто бы не догадался, как я шел. Так вы идете с той
стороны реки? Ребят, смотрите, он с другого берега. Видать, паромщик был
пьян - а дочурку свою он на рее часом не вздернул?
Он зашел в кафе, забегаловку, сел в углу, заказал чашку чая, положил
шляпу на чемодан, стал ждать. Посетителей было немного; если уложить их в
штабель, живот к животу и спина к спине, то получится вполовину высоты
потолка. Когда хозяин принес чай, он спросил у него, где Кожевническая
улица, и тот ответил, что надо перейти мост, пройти мимо дома немного
пьяненького вида, за ним первый поворот налево, потом второй направо, вы не
промахнетесь.
Он пошел обратно той же дорогой, через мост, мимо подвыпившего дома,
свернул налево, потом направо, но нигде не увидел ни таблички с названием
улицы, ни номера хотя бы на одном из одинаковых трехэтажных домов. Он
сунулся в какой-то из них, в темный подъезд с тремя дверями, и пожилая
седая женщина в синем переднике сказала, что он живет этажом выше, на двери
написано, но сейчас его нет дома. Он поднялся по истертым ступенькам, с
трудом, медленно, подумал: я тащу груз своих лет. Его дома не было, но
дверь стояла незапертая, и он зашел в холодную квартиру с незастеленной
кроватью, столом и двумя стульями. Он сел, положил голову на руки и стал
вспоминать трудную дорогу - купе в поезде, вдову с сыном, который склонял
слово "трахать" на пыльной крышке чемодана, шестьдесят часов без сна или
почти без сна, шахтера, который двое суток неумолчно талдычил об
извращенности Иисуса и вдруг с криком "Господи! В твои руки предаюсь!"
дернул стоп-кран.
Он почувствовал возню у себя за спиной, у приоткрытой двери. Ой,