"Хьелль Аскильдсен. Свидание ("Все хорошо, пока хорошо" #7) " - читать интересную книгу автора

Беседка, шиповник, поле, первые капли дождя (ну вот, теперь ты
вымокнешь, не беда, а платье, ерунда, возьми вот куртку, какая теплая, ты
не мерзнешь?) и дождь, льющий за шиворот. Что он делал у веранды в дождь?
- Он бил не только меня. Мать тоже.
- Почему?
- Не знаю.
Почему? "Клянусь тебе, я никогда..." - неужели я слышал только это?
Должно быть, я сбежал, спрыгнул с веранды, не дотерпев до развязки. Ума не
приложу, что она чувствовала: она уронила голову, и я не мог рассмотреть
выражения ее лица, но она не плакала, во всяком случае сколько я видел,
хотя наверняка я видел не все.
- Какая она была?
- Мать? Хорошая, я думаю. Она часто плакала. И никогда не жаловалась
на меня, насколько я знаю, а когда отец выпускал меня из чулана, она всегда
уходила, не знаю куда, но ни в комнате, ни на кухне ее не было. Ты ее
знала?
- Только в лицо. Я помню, она легко краснела.
- Правда. А я и забыл.
- Странно, что ты забыл. Это все помнят.
- Однажды, - сказал он, - она сидела с шитьем. Я, наверно, болел,
потому что тогда мне изредка разрешалось полежать на диване в гостиной. Мы
молчали, никто из нас долго ничего не говорил. Вдруг она покраснела. Я
лежал и смотрел на нее, не мог оторваться, а потом спросил ее, хотя, может,
это было в другой раз, я спросил, отчего отец никогда не краснеет, она не
ответила.
Дома, дорога вдоль парка с вековыми липами, нудный дождь, липнущая к
спине холодная рубашка, дом с огромной террасой и грушами по периметру
стены (ты не зайдешь, к сожалению, нет, но можно пригласить тебя на чашечку
кофе, с удовольствием, спасибо за куртку, ты, наверно, замерз, спина вся
мокрая, тогда в пять, спасибо за прогулку), захлопнувшаяся за ней дверь,
дорога домой... домой?
Он отпер дверь. И услышал, как отец гремит сковородками на кухне.
- Это ты, Габриель?
- Я.
Пахло рыбой. Он поднялся наверх и переодел рубашку. В распахнутое окно
виднелась тихая улочка с низкими домами. Взгляд наткнулся на "Бог есть
любовь" в черной раме над кроватью. Он снял его. Ты как ребенок! Вовсе нет.
Он убрал его в низкий ящик в ногах кровати.
- Габриель, идешь?
Он выждал. Отец уже сидел за столом. Ждал, молитвенно сложив руки и
склонив голову. Габриель отвернулся к окну.
- Угощайся, чем Бог послал.
Они сели строго напротив.
- Вкусно.
- Человек многому учится, когда остается один.
Еда была невкусная, рыбу не досолили. Солонки на столе не оказалось, а
попросить он не решился, духу не хватает, такой вот я, и он такой, нечего
мне здесь делать.
- Хорошо, сынок, что ты вернулся. Без мамы тут пусто.
Он не ответил. Тикали часы, капало из крана. Теперь моя очередь