"Айзек Азимов. Уродливый мальчуган" - читать интересную книгу автора

форма его головы? И это не просто ребенок, а ребенок осиротевший, как ни
одно дитя за всю историю человечества. Тысячи лет назад не только умерли
его родители, но безвозвратно исчезло все, что его когда-то окружало. Грубо
выхваченный из давно ушедшего времени, он был теперь единственным во всем
мире существом такого рода. Последним и единственным.
Она почувствовала, как ее все больше охватывает глубокое сострадание и
стыд за собственное бессердечие. Тщательно поправив ночную рубашку,
постаравшись, чтобы она по возможности лучше прикрывала ей ноги (ловя себя
в то же время на совершенно неуместной мысли о том, что завтра же
необходимо принести сюда халат), она встала с постели и направилась в
соседнюю комнату.
- Мальчик, а мальчик! - шепотом позвала она.
Она совсем уж было собралась просунуть под кровать руку, но, сообразив,
что он может укусить ее, решила не делать этого.
Она зажгла ночник и отодвинула кровать.
Несчастный ребенок, прижав колени к подбородку, комочком свернулся в
углу, глядя на нее заплаканными, полными страха глазами.
В полумраке его внешность показалась ей менее отталкивающей.
- Ах, ты, бедняга, бедняга,- произнесла она, осторожно гладя его по
голове, чувствуя, как мгновенно напряглось, а потом постепенно расслабилось
его тело.- Бедный мальчуган. Можно мне побыть с тобой?
Она села рядом с ним на пол и начала медленно и ритмично гладить его
волосы, щеку, руку, тихо напевая какую-то ласковую песенку.
Услышав ее пение, ребенок поднял голову, пытаясь разглядеть при слабом
свете ночника ее губы, как бы заинтересовавшись этим совершенно новым для
него звуком.
Воспользовавшись этим, она притянула его поближе, и ласковым, но
решительным движением ей удалось постепенно приблизить его голову к своему
плечу. Она просунула руку под его ноги и не спеша, плавно подняла его к
себе на колени. Снова и снова повторяя все тот же один несложный куплет и
не выпуская из рук ребенка, она медленно качалась вперед и назад, баюкая
его. Он постепенно успокоился, и вскоре по его ровному дыханию она поняла,
что мальчик заснул.
Очень осторожно, стараясь не шуметь, она подвинула на место кровать и
положила на нее ребенка. Укрыв спящего, она внимательно посмотрела на него.
Во сне его лицо казалось таким мирным, таким ребячьим, что, право же, его
безобразие как-то меньше бросалось в глаза.
Уже направившись на цыпочках к двери, она вдруг подумала: "А что, если он
вдруг- проснется?" - и повернула назад.
Преодолев внутреннее сопротивление и справившись с охватившими ее
разноречивыми чувствами, она вздохнула и медленно опустилась на кровать
рядом с ребенком.
Кровать была для нее слишком мала, и ей пришлось скорчиться, чтобы как-то
улечься на ней. Кроме того, она не могла избавиться от чувства неловкости,
причиной которого было отсутствие над кроватью тента. Но рука ребенка робко
скользнула в ее ладонь, и через некоторое время ей все-таки удалось
задремать.

* * *