"Айзек Азимов. Пыль смерти" - читать интересную книгу автора

отомстить, о воре, играющем крошечными баками водорода и метана, тогда как
Фарли использовал их кубическими милями. Льюису - маленькие баки и слава,
Фарли - кубические мили и забвение.
Во всех этих маленьких баках газ, у каждого свой цвет, все они
представлены в атмосферах. Водород в красном цилиндре и метан в полосатом
красно-белом, смесь этих двух газов представляет атмосферу внешних планет.
Азот в коричневых цилиндрах и двуокись углерода в серебряных - атмосфера
Венеры. Желтые цилиндры со сжатым воздухом и зеленые с кислородом хороши
для земной химии. Парад радуг, каждый цвет установлен многолетней
традицией.
И тут у него появилась мысль. Она не родилась болезненно, но возникла
сразу. В один момент она кристаллизовалась в мозгу Фарли, и он понял, что
нужно сделать.
Фарли целый месяц ждал восемнадцатого сентября, Космического дня. Это
годовщина первого успешного космического полета человека, и в этот вечер
никто не работает. Для ученого Космический день - самый значительный из
всех праздников, и даже Льюис в этот день празднует.
Фарли вошел в Центральную Лабораторию Органической Химии - если
пользоваться официальным названием, - уверенный, что его никто не видел.
Лаборатории не банки и не музеи. В них нечего красть, и ночные дежурные
относятся к своей работе не очень серьезно.
Фарли осторожно закрыл за собой главную дверь и медленно двинулся по
затемненным коридорам к атмосферному кабинету. Его оборудование состояло
из фонарика, небольшой бутылочки с черным порошком и тонкой кисточки,
которую он купил три недели назад в магазине для художников на
противоположном конце города. На нем были перчатки.
Самым трудным оказалось войти в атмосферный кабинет. Его
"запретность" мешала больше, чем недозволенность убийства. Однако внутри
все оказалось проще.
Прикрывая фонарик руками, Фарли без колебаний отыскал цилиндр. Сердце
его оглушительно билось, дышал он порывисто, и руки его дрожали.
Зажав фонарик под рукой, он окунул кисточку в черный порошок. Зерна
его прилипли к волоскам, и Фарли направил ее на конец клапана,
присоединенного к цилиндру. Прошли бесконечные секунды, прежде чем он
дрожащими руками сумел ввести кисточку в клапан.
Фарли осторожно пошевелил кисточкой, снова окунул ее в порошок, снова
вставил в отверстие. Он повторял это снова и снова, почти
загипнотизированный собственной сосредоточенностью. Наконец кусочком
косметической ткани, смоченной слюной, начал протирать внешний край
клапана, чувствуя бесконечное облегчение оттого, что работа кончена и
скоро он уйдет.
Но тут его рука застыла, и волна нерешительности захватила его.
Фонарик со звоном упал на пол.
Дурак! Невероятный, жалкий глупец! Он не "подумал"!
Под гнетом эмоций и тревоги он взял не тот цилиндр!
Он схватил фонарик, выключил его и с замершим сердцем стал
прислушиваться.
В наступившей мертвой тишине к нему постепенно вернулось
самообладание, и он сообразил, что то, что было сделано раз, может быть
сделано и вторично. На то, чтобы справиться в нужным цилиндром,