"Айзек Азимов. Все грехи мира" - читать интересную книгу автора

убийств, когда...
- Мы отчаянно рискуем, взявшись уладить это собственными силами. Но,
если мы ему скажем, его от ярости хватит удар. Этим выборным деятелям
приходится все время думать о своей шкуре. Галлимен непременно вмешается и
все испортит.
Лими кивнул и прикусил толстую нижнюю губу.
- Да, но что если мы дадим маху? Это, знаете, будет грозить концом
света.
- Если мы дадим маху, тогда не все ли равно, что будет с нами? Нас
просто втянет во всеобщую катастрофу. - И добавил уже бодрее: - Черт
побери, как-никак вероятность не выше двенадцати и трех десятых процента.
В любом другом случае, кроме, пожалуй, убийства, мы дали бы вероятности
немного возрасти, прежде чем принимать те или иные меры. Ведь не исключено
и самопроизвольное исправление.
- Вряд ли на это стоит рассчитывать, - суховато заметил Лими.
- Да я и не рассчитываю. Просто констатирую факт. Во всяком случае,
при той степени вероятности, какая наблюдается сейчас, я предлагаю
ограничиться простым наблюдением. Подобные преступления не задумывают в
одиночку, где то должны быть сообщники.
- Но Мултивак никого не назвал.
- Знаю. Но все же... - Он не закончил фразы.
Так они сидели и изучали подробности того преступления, которое не
было включено в список, врученный Галлимену. Преступления во сто крат
более страшного, чем убийство первой категории. Преступления, на которое
за всю историю Мултивака не отваживался ни один человек. И мучительно
думали, как им поступить.


Бен Мэннерс считал себя самым счастливым из всех шестнадцатилетних
подростков Балтимора. Возможно, он преувеличивал. Но зато уж наверняка он
был одним из самых счастливых и самых взбудораженных.
Он входил в горстку тех, кого допустили на галереи стадиона во время
торжественного приведения к присяге восемнадцатилетних. Присягу должен был
давать его старший брат, и их родители заранее заказали билеты на
церемонию и позволили сделать то же Бену. Но, когда Мултивак стал отбирать
гостей, как ни странно, из всей семьи Мэннерсов его выбор пал именно на
Бена.
Через два года Бену и самому предстояло присягать, но наблюдать, как
это делает старший брат, Майкл Мэннерс, было почти так же интересно.
Родители тщательно проследили за процедурой одевания Бена, чтобы
представитель семьи не ударил в грязь лицом. Потом отправили, снабдив
уймой наставлений для Майкла, который уехал из дому несколько дней назад,
чтобы пройти предварительный врачебный и неврологический осмотр.
Стадион находился на окраине города. Бена, которого распирало от
сознания своей значительности, провели на место. Ниже, ряд за рядом,
сидели сотни и сотни восемнадцатилетних (мальчики направо, девочки налево)
- все были из второго округа Балтимора. В разное время года подобные
торжества проходили по всей Земле, но здесь был родной Балтимор, и,
конечно, это самое главное торжество. Где-то там, внизу, сидел и Майкл,
брат Бена.