"Айзек Азимов. Говорящий камень" - читать интересную книгу автора

расположение астероида на его орбите вокруг Солнца. Из этих данных можно
рассчитать всю орбиту и положение астероида в любой момент. Даже можно
грубо учесть планетарные возмущения.
- Да, - сказал силиконий еще тише.
- Какие они? Какие числа? Запишите, Хокинс. Возьмите бумагу.
Но силиконий сказал:
- Не знаю. Числа не важны. Место еды там.
Хокинс сказал:
- Это ясно. Ему не нужны координаты, поэтому он на них не обратил
внимания.
Силиконий произнес:
- Скоро не... - долгая пауза, потом медленно, как будто испытывая
незнакомое слово... - живой. Скоро... - еще более долгая пауза... -
мертвый. Что после смерти?
- Держись, - умолял Вернадски. - Скажи, капитан записал где-нибудь
эти числа?
Силиконий долго не отвечал, двое людей нагнулись над умирающим
камнем, так что головы их чуть не столкнулись. Потом повторил:
- Что после смерти?
Вернадски крикнул:
- Один ответ! Только один! Капитан должен был записать эти числа.
Где? Где?
Силиконий прошептал:
- На астероиде.
И больше ничего не говорил.
Теперь это был мертвый камень, такой же мертвый, как породившая его
скала, как стены корабля, мертвый, как мертвец.
Вернадски и Хокинс поднялись с колен и беспомощно взглянули друг на
друга.
- Бессмыслица, - сказал Хокинс. - Зачем ему записывать координаты на
астероиде? Все равно что закрыть ключ в шкафу, который он должен
открывать.
Вернадски покачал головой.
- Целое состояние в уране. Величайшая находка в истории, а мы не
знаем, где это.


Сетон Дейвенпорт огляделся со странным ощущением удовольствия. Даже
на отдыхе в его лице с четкими чертами и выдающимся носом было что-то
жесткое. Шрам на правой щеке, черные волосы, поразительные брови, смуглая
кожа - все соответствовало облику неподкупного агента Земного бюро
расследований, кем он на самом деле и был.
Но теперь что-то вроде улыбки появилось на его губах, когда он
осматривал большую комнату. Полумгла в ней делала бесконечными ряды
книгофильмов, а образцы Бог-знает-чего Бог-знает-откуда - еще более
загадочными. Полный беспорядок, впечатление уединения, почти изоляции от
мира придавало помещению нечто нереальное. Так же, как и его владельцу.
Этот владелец сидел в кресле-столе, единственном ярком пятне в
полумраке. Он медленно просматривал страницы официального отчета. Руки
его, помимо этого, поминутно поправляли толстые очки, которые угрожали