"Айзек Азимов. Черные монахи пламени" - читать интересную книгу автора

бывает в секторе Мемориала в одиннадцать часов. Не прошло и двух
секунд, как он собрал вокруг себя толпу.
- Кто этот оратор и что он делал в Мемориале? Вы же знаете,
сегодня ночь среды...
- Ну... - Тимбелл замолчал, прикидывая. - Хорошо, что вы
напомнили. Получается, он один из двух Охранников. Он лоарист - тунику
не спутаешь. И вдобавок, он не с Земли.
- Он носит желтую орбиту?
- Нет.
- Тогда я знаю, кто он такой. Молодой приятель Порина...
Продолжайте.
- Он, значит, стоит! - Тимбелл воодушевился от собственного
рассказа. - Стоит в футах двадцати над уровнем улицы. Вы даже
представить себе не можете, какой выразительной фигурой он смотрелся в
свете люкситов, озарявших его лицо. Внушительное впечатление, но не
то, что от разных мускулистых атлетов. Скорее, он аскетического типа,
если вы понимаете, о чем я. Бледное, худощавое лицо, сверкающие глаза,
длинные каштановые волосы. И тут он заговорил. Описать это невозможно.
Чтобы это понять, необходимо слышать самому. Он начал говорить толпе о
замыслах ласинуков, бросая слова так, что меня в дрожь кинуло.
Очевидно, он узнал о них из хороших источников, так как оказался
знаком с подробностями. О них он и говорил! Он заставил прозвучать их
реально и страшно. Он даже меня испугал ими. А толпа была
загипнотизирована уже на второй фразе. Каждому все уши прожужжали о
"ласинукской опасности", но тут они впервые прислушались к этому. Они
и в самом деле слушали. Тут он принялся поносить ласинуков, прошелся
по их зверствам, по их вероломству, по их преступлениям. Он смог найти
такие слова, точно окунул их в мерзейшую грязь венерианских океанов.
Каждый раз, когда он давал волю эпитетам, толпа начинала переминаться
с ноги на ногу и отвечала ревом. Это становилось похожим на катехизес.
"Позволим ли мы продолжаться этому?" - "Нет!" - "Будем ли мы
сопротивляться?" - "До самого конца!" "Долой ласинуков!" - бросил он.
- "Бей их!" - взвыли столпившиеся. И я вопил так же громко, как и все
остальные, позабыв все на свете. Не знаю, сколько это продолжалось, но
тут неподалеку появился ласинукский патруль. Толпа двинулась на него,
подстрекаемая лоаристом. Вы когда-нибудь слышали, как воет толпа,
жаждущая крови? Нет? Это самый ужасный звук, который можно вообразить.
Патрульные тоже решили так, поскольку одного взгляда на то, что их
поджидает впереди, оказалось достаточно, чтобы они развернулись и
бросились наутек, спасая свои жизни, несмотря на то, что были при
оружии. Толпа тем временем выросла до многих тысяч. Не прошло и двух
минут, как завыли сирены тревоги - впервые за сотни лет. Тут я пришел
в себя и пробился к лоаристу, который ни на мгновение не прерывал свою
проповедь. Было ясно, что мы не можем позволить ему оказаться в лапах
ласинуков. Потом пошла сплошная неразбериха. На нас двинулись
эскадроны моторизованной полиции, но, как бы там ни было, мы с Ферни
ухитрились улизнуть, прихватив с собой лоариста, и доставили его сюда.
Сейчас он в наружном помещении, связанный и с кляпом во рту, чтобы вел
себя тихо.
На протяжении последней половины рассказа Кейн нервно расхаживал